Обречённые на мытарства

– Хотел, чтобы я оговорила своего начальника. Сказал, будто бы это он давал распоряжение машинисту о прицепке дополнительных вагонов. А я будто бы случайно подслушала этот разговор. У него и текст разговора начальника с машинистом по такому случаю был заготовлен, и мои ложные показания. Мне оставалось только поставить свою подпись. Когда я отказалась подписывать – он взбеленился и напомнил, чьей дочерью я являюсь, и какие последствия могут меня ожидать. Дал два дня на размышление.

– Вот тварь! – взорвался Василий. – Была у нас во фронтовой контрразведке подобная гнида. Многие офицеры пострадали от его служебного рвения. Да только справедливость восторжествовала: шальная немецкая пуля отправила его к праотцам.

Они миновали окраины города, прошагали по тропе и уткнулись в небольшой лесок. Там чьи-то заботливые и умелые руки возвели лавочку из нарубленных жердей.

– Как кстати, – обрадовался Василий. – Заныла моя нога, однако, пощады запросила. Давай присядем ненадолго.

– Интересно, а как же ты собирался отправиться на фронт, не долечившись? – спросила с насмешкой Василиса.

– В тот момент я не думал о такой мелочи. Мне хотелось побыстрее покинуть госпиталь, уехать отсюда, чтобы забыть тебя.

– Спасибо начальнику госпиталя за то, что удержал тебя.

– Теперь я рад, что он оказался несгибаемым, – виноватым голосом произнёс капитан.

– А я-то как рада! – сказала Василиса восторженно. Её глаза светились счастьем. – Встретила тебя и во мне появилось чувство покоя, полной защищённости, что ли.

– Нам нельзя успокаиваться, Васса, – озабоченно сказал капитан. – Пока эта сволочь-следователь не отступится от тебя – покоя не будет.

– Что ты предлагаешь?

– У нас с тобой два дня. Нужно сделать так, чтобы ты не смогла явиться на допрос к следователю. Но по уважительной причине. Иначе он точно упечёт тебя в подвал и начнёт прессовать.

– Но как?

– Тебя врач осматривал после аварии?

– Нет.

– Очень хорошо. У тебя хоть что-то болит? Только не скрывай, признавайся. Это важно.

– Плечо побаливает, вчера голова кружилась немного, сегодня вроде прошло. И ещё, кажется, ногу слегка вывихнула, лодыжка припухла чуть-чуть, – виноватым голосом призналась Василиса.

– И ты молчала до сих пор? – рассердился Суворов. – Значит так, Василиса прекрасная. Сейчас возвращаемся в город, ты идёшь в свою поликлинику. Нужно любым способом заполучить справку о твоей нетрудоспособности.

– Хорошо, я схожу к врачу, – согласилась Василиса, – и что это даст?

– Нам нужно выиграть время, чтобы надеть намордник на пса-следователя. Только тогда он будет тебе не опасен.

– Что ты надумал? – встревожилась Василиса.

– Так, есть одна мыслишка, – усмехнулся капитан.

Они поднялись со скамейки и зашагали в обратном направлении.

В этот же день Василиса побывала у врача. Кроме ушибов, вывиха, ссадин и царапин на лице врач обнаружил перелом одного ребра.       Василиса вышла из поликлиники с рецептом на лекарства и справкой о временной нетрудоспособности на руках.

Воспользовавшись случаем, она отправилась на несколько дней к матери. Капитан Суворов отправился к начальнику станции. Он счёл необходимым предупредить о попытке следователя сфабриковать против него ложное обвинение. А ещё через двое суток у Василия состоялась встреча со следователем, ведущим дело о крушении поезда.       Суть разговора с сотрудником НКВД капитан не озвучивал. На все вопросы Василисы он отвечал шуткой:

– Это военная тайна, товарищ Ярошенко. Если я её нарушу – меня ждёт военный трибунал. Думаю, это не в ваших интересах.

Капитану удалось разрулить ситуацию. В милицию Василису больше не вызывали. Там ограничились заключением комиссии.

Василиса и Василий стали встречаться при каждом удобном случае. И вот неделю назад разгоревшийся красивый роман оборвался…

– Васенька, милый, я люблю тебя больше жизни, – прошептали губы Василисы, из глаз покатились слёзы.

«Доехал ли ты до фронта, или ещё в дороге? – уже мысленно продолжила она разговор с любимым. – Свидимся ли ещё когда-нибудь мы с тобой? Ты только береги себя, останься жив. Я дождусь тебя, ты не сомневайся. Лишь бы ты остался жив, Васечка!»

Слёзы неудержимо потекли по щекам, она беззвучно всхлипнула несколько раз и, боясь разбудить девчат, уткнулась в подушку…

Глава 28

Деревня Агафоновка лежала впереди на расстоянии двух километров от исходной позиции танкового батальона.

На полпути к ней земля вспучилась небольшой возвышенностью. На карте она значилась, как высота 107, 2. Эта высота за прошедшие сутки боёв несколько раз переходила из рук в руки немецких и советских солдат. К вечеру после очередной контратаки ею вновь завладели немцы.