Обречённые на мытарства

«Когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет, – вертелись в голове прочитанные слова. – Это что означает? Смерть, получается, не существует для людей вообще? Для живого человека её ещё нет, а для мёртвого уже нет, потому что его самого нет в живых? Тогда где же эта смерть находится? Почему люди говорят: смерть пришла. Существует ли она вообще? А если и существует, но человек не может с нею повстречаться, значит, не нужно и бояться её вообще», – сделал он вывод в силу своего детского понимания и сразу похрабрел.

Сейчас его мучил совсем другой вопрос. Ваня неоднократно слушал по радио какие-нибудь передачи, в которых употреблялись такие слова, как «родина», «отечество», «отчизна», «страна», «государство», и не знал их точного определения.

«Вдруг спросят старшие пионервожатые на совете дружины, что означают эти слова? Спросят, а я не знаю. Стыда не оберёшься! Ведь что подразумевает ответ «Всегда готов!» на пионерский призыв «Будь готов!»? Это означает, что пионер должен быть готов ко всем трудностям, и в первую очередь, к защите Родины от врагов. А здесь-то как раз и непонятки! Что означает для пионера слово «Родина»? И кто такие враги?

Ваня замедлил шаг и, обернувшись, спросил:

– Васса, а что означает слово «Родина»?

Он задал вопрос Вассе, потому что доверял ей больше, чем Фросе. Васса для него была и ближе, и роднее, с ней он скитался по округе в голодный год, собирая милостыню в поездах, на вокзалах, на рынках. Фрося тогда уехала на Украину с Раисой и прожила там вплоть до прошлого года. Ей не довелось узнать, что такое настоящий голод, когда не проходящее желание есть преследует даже ночью. Ваня успел даже подзабыть сестру за пять лет, и, хотя прошёл уже целый год после её возвращения из Украины, Фрося так и не завоевала у него такого же авторитета, как Васса.

Сестры остановились, удивлённые вопросом.

– Почему ты спрашиваешь? – Васса очень внимательно посмотрела на брата. – Что опять взбрело тебе в голову?

– Ну…, так просто, – попытался уйти от ответа Ваня. – Интересно вдруг стало, почему в одном случае люди говорят «родина», а в другом – отчизна, отечество, держава, страна. Разве это не одно и то же? А если одно и то же, зачем так много слов для одного значения? Вот есть, к примеру, слово «мама», и всем понятно, что оно означает, другого слова нет, да и не нужно. А тут думать приходится, как правильно выразиться.

– Ах, ты ещё и думаешь иногда? – подковырнула Фрося брата. – А мне почему-то казалось, что ты не способен думать. Всегда поступаешь бездумно, так, как тебе захочется.

– Да пошла ты… – рассердился на сестру Ваня и, резко развернувшись, побежал вперёд, набирая дистанцию.

– Ну, зачем ты так с ним? – укорила сестру Васса. – Он у нас самостоятельный мальчик и советуется только в крайнем случае. Раз спрашивает, значит, не может в чём-то разобраться.

– Постой, Ваня, – Васса бросилась догонять брата. Настигнув его, схватила за руку, повернула к себе лицом. – Для чего тебе нужно это знать?

Ваня недовольно посопел немного, признался:

– Меня будут принимать в пионеры скоро, могут спросить.

– Глупый, никто тебя об этом не спросит, не переживай, – попыталась успокоить брата Васса. – Меня ведь приняли два года назад, никто не спрашивал о Родине.

– А меня могут спросить, – упорствовал Ваня.

– Почему ты так считаешь?

– Потому, что… потому что всё поменялось за эти два года.

– Что поменялось? – удивилась Васса.

– Два года назад наш отец ещё не сидел в тюрьме, вот что, – Ваня отвел взгляд в сторону.

– А ну-ка рассказывай, что произошло? – Васса слегка тряхнула брата за плечи.

– На прошлой неделе Колька Маркин перед пацанами назвал меня сыном врага народа.

– А ты что?

– Ничего, дал ему кулаком в морду, чтобы не шлёпал языком, что попало.

– Побил Кольку, и поэтому думаешь, что тебя могут не принять в пионеры?

– Не-ет, он никому не пожаловался. Утёр свой расквашенный нос и заткнулся в тряпочку. Но ведь пионервожатая тоже знает, наверно, что нашего отца посадили. Вот я и думаю: а вдруг она спросит меня при всех и о Родине, и о врагах народа, что я скажу ей в ответ?

Фрося догнала Вассу с Ваней, пошла рядом. Она слышала последние слова брата. Всё трое некоторое время шагали молча. Наконец, Васса проговорила:

– Родина, Вань, – это место, где человек родился, откуда идёт его род. А насчёт врага народа я скажу так: наш папка никакой не враг, он никому не сделал ничего плохого.

– А за что же его тогда посадили? – Ваня впился глазами в лицо Вассы, потом перевёл взгляд на Фросю. – Ответьте мне!