Обречённый на любовь

Он вспомнил Дримленд, вспомнил Клода и Вампира, «мисс миллионершу», Виту, Зяблика. И себя, столетнего старика, самоуверенного и жестокого, надевшего на дряхлое тело личину юнца. Вспомнил свою провалившуюся операцию по обручению тинэйджеров с жизнью, вспомнил, как позже — уже став молодым — он все-таки пошел на поводу у старперов Совета. И понял, что совершил тогда преступление. Потому что в Дримленде тинэйджеры учились не только ненавидеть, за своими трудными играми они учились любить. И кто знает, может быть, пройди Игорь полный курс этого обучения, и родились бы у него дети, и не преследовали бы его сейчас Сути… И знал ведь я тогда, что нельзя отнимать у них этот странный и страшный, но ИХ мир, мир, которым они ЖИЛИ, но не устоял. Уговорили… А впрочем, что лгать самому себе? И уговаривать долго не потребовалось! Потому что по-прежнему в юном теле нового Калинова жила душа старика… Вот и предал их тогда. И нити этого предательства протянулись через семнадцать лет к нам, в настоящее…

Пискнул сигнала вибраса. Калинов включил видеоканал. Это был Рассел.

— Ты на страже?

— Осталось несколько часов. Вы сделали, что собирались?

— Да. — Рассел поморщился. — Я доложил ситуацию. К сожалению, никто не поверил…

Как и следовало ожидать, подумал Калинов. А если и поверили, то сделали вид, будто не поверили. Пусть ответственность ляжет на чужие плечи…

— Совет решил организовать слушания, — продолжал Рассел. — В ближайший понедельник должны пригласить тебя, Милбери, Мищенко и еще не один десяток человек…

— Ну разумеется, — сказал Калинов. — Бюрократическая машина быстро не проворачивается. Не зря же я ушел в отпуск!

Рассел помолчал, пожевал губами воздух.

— Скажи, ты в самом деле не выдумал эту историю?

Тяжело шефу, подумал Калинов. Решение-то принимать надо. Совет проведет слушания слишком поздно, если вообще проведет… Так что фактически на плечах Рассела ответственность за судьбу всего мира. И не с кем ему посоветоваться, кроме подчиненных. Никто другой не поверит никогда, что из-за какого-то там Игоря Крылова может рухнуть в преисподнюю целая цветущая планета…

Он содрогнулся. До него наконец дошло… То есть умом-то он и раньше понимал, что значит: мир рухнет в преисподнюю, — но сердцем он почувствовал это только сейчас. До него вдруг дошло, что ничего не будет. И никого — ни Виты, ни детей… Ни Марины. И Сутями все они не станут. Ведь иначе бы спиритосфера так не волновалась!..

— Неужели как-то иначе можно объяснить нападение на меня зомби? — сказал он.

— Да, зомби… — Рассел затряс головой и скривился, как будто у него заболели зубы. — Зомби действительно больше никак не объяснишь…

Он снова затряс головой, и Калинов понял, что шеф сейчас с удовольствием бы расплакался. Как в детстве, когда с проблемой выбора можно было прибежать к маме и отцу и с удовольствием выплакаться.

У шефа синдром Рассела, подумал Калинов. Он бы с радостью поменялся со мной местами… Чтобы я сейчас отдавал ему приказ, а не он мне…

— Скажи, Александр, — проговорил Рассел. — Как бы ты поступил на моем месте? У тебя ведь опыт побольше моего… Одна жизнь уже за плечами…

А действительно, подумал Калинов, как бы я поступил на его месте? Есть ли у меня синдром Рассела?.. Он прислушался к себе. Нет у меня никакого синдрома, подумал он. По-видимому, для этого в самом деле надо быть на месте шефа и отдавать приказы, а не получать их.

Ему вдруг смертельно захотелось еще раз посмотреть в испуганные глаза Крылова, словно там он мог найти ответ на вопрос шефа.

— Мой опыт не сталкивался с угрозой Земле, — сказал он деревянным голосом. — Мой опыт говорит мне, что надо выполнять приказ.

Рассел вздохнул и утвердительно кивнул, как будто и не ожидал другого ответа.

— Что ж, — сказал он, — наверное, ты прав… — В голосе его вдруг скользнули тоскливые нотки. — В таком случае, вот мое решение… Мы зашьем Крылову в тело радиоампулу с ядом. Приемник ампулы настроим на несущие частоты Глобального Информационного Банка. Если Крылов вздумает покинуть Землю, ампула немедленно сработает… Это все, что я могу сейчас для него сделать. Да и у твоей спиритосферы будет определенная гарантия.

Для спиритосферы это не гарантия, хотел сказать Калинов, ампулу очень просто и удалить… Но не сказал. Только спросил:

— Это какой же хирург согласится на подобную операцию?

— Не твоя забота, — отозвался Рассел. — Твоя забота — доставить Крылова на Васильевский остров, в клинику на Большом проспекте. Я буду ждать вас там… Это приказ!

Последнюю фразу Рассел произнес с облегчением и подтвердил рубящим движением правой руки. Глаза его странно блеснули, а плечи поднялись, словно он сбросил с них непосильный для человека груз.

— Чтобы выполнить такой приказ, — сказал Калинов, — я должен получить его в письменном виде.

Глаза Рассела снова погасли, он потер рукой подбородок.

— Ты получишь его в письменном виде. Милбери доставит. — Он отключился.