Обречённый на одиночество. Том 1

На этот раз Алхаст посмотрел на своего спутника как-то по-особенному, внимательно изучая каждую черточку на его лице и во всем облике. Ни эта вольно растущая борода, ни давно не стриженые волосы, выбивающиеся из-под папахи, не вызывали никаких симпатий к неряшливому их обладателю. Узелок на переносице, словно мозоль от топорища на ладони плотника, настолько затвердел, что его не растопил бы даже пар Белой воды⁵, вскипяченной на огне буковых поленьев. Эту замысловатую петлю связали не долгая жизнь и тяжелые невзгоды – то был отпечаток горестных раздумий и неизбывной печали. Грустно сощуренные глаза, словно пытающиеся стыдливо скрыть какой-то несмываемый позор, казалось, вот-вот закроются, оставив лишь тоненькую щелочку для зрачков. Черные круги вокруг глаз свидетельствовали о том, что Руслан давно уже не высыпался. Выступающие же вперед скулы не оставляли сомнений – человек этот в нужный момент проявит решительность. Сжимающая посох рука была из тех, что во все времена благословлялась мудрецами и великими святыми. В каждом пальце, в каждой мышце и набухших венах читались следы богоугодного физического труда.

– Хорошо, Руслан, – заговорил Алхаст после долгой паузы. – Я дам свой ответ. И самому себе, и своей судьбе… Я понимаю, все, что вы делаете – отнюдь не праздное безделье и глупые забавы. Наверное, это предначертание небес… Но тебе следует вернуться со мной в аул, почему-то Чухажийлане стало казаться мне жутковатым местом, хотя оно всегда было для меня уютным и родным. Я не смогу со спокойной душой вернуться домой, оставив тебя здесь одного.

– Нет-нет, Алхаст, мне необходимо остаться. Спасибо тебе! А ты иди, обо мне не беспокойся, это не впервой, – бодро произнес Руслан. – Потом увидимся, как-нибудь потом.

– Тогда и я с тобой останусь…

– А этого уже я не хочу, Алхаст. Иди…

Руслан протянул Алхасту руку, покрытую плотной паутиной синих вен. Тот крепко пожал ее. В этом рукопожатии Алхаст почувствовал начало дружбы и духовного единения.

– Всегда помни о словах Овты, сказанных тебе… Открой тептар Абу, сегодня же открой. Наступили времена, о которых мечтали Победившие Сомнения и которых они опасались. Слово за нами, сын Абу, слово за тобой…

– И все же, Руслан, я не смогу уйти отсюда без тебя. И какая мне, в конце концов, разница, где провести ночь – одному в пустом доме или здесь, на этой поляне?

Руслан решительно замотал головой.

– Я уже сказал все, что обязан был тебе сказать. После этого никак не могу, не имею права задерживать тебя здесь. Ты здесь не нужен. Знаю, личная порядочность и обычай предков не позволяют тебе оставлять меня здесь одного. Сегодня ты должен переступить через это. Долг – прежде всего. Да и я вряд ли буду один этой ночью… А ты, Алхаст, ничего не бойся и ни перед чем не отступай. Главное, не дай себя обмануть. Будь бдителен памятью и рассудком, сдержан телом и сердцем, чист в еде и постели. И тогда уже никто не сможет ни обмануть тебя, ни увести в сторону от истинного пути, предначертанного тебе судьбой. А теперь поторапливайся. Иди! И не оборачивайся! Раз повернувшись спиной к Чухажийлане – не оборачивайся. Уходи, не оглядываясь. Что бы ни случилось…

Глаза Руслана в узких щелочках век показались Алхасту ярко горящими угольками. Испугавшись вдруг, что их блеск вот-вот ослепит его, Алхаст резко развернулся на пятках и быстрыми шагами пошел с поляны.

Не успел он еще покинуть пределы Чухажийлане, как со стороны пасеки донеслись шипение и скрип, переходящий в слабый скрежет. На Алхаста накатила дрожь. Сердце его сжалось от обжигающей, режущей боли, словно кто-то сзади всадил в него соленый клинок. Ему вдруг стало нестерпимо жалко Руслана. Алхасту померещились глаза маленькой косули, в предсмертных конвульсиях бьющейся в пасти тигра. Привиделся ему и коршун, атакующий горлинку, которая тоже с тоской смотрела на него, как бы зовя на помощь… Алхаст остановился, намереваясь вернуться обратно. Он, конечно, не забыл категоричное требование Руслана, знал, что не должен оглядываться. Но разве у него хватит сил подчиниться? А если с ним что-то случится? Нет! Что-то уже случилось! Точно случилось! И это что-то по-настоящему ужасно! Да не может сын Абу проявить столь явное малодушие и уйти отсюда как последний трус всего лишь потому, что таково желание Руслана! Что бы там ни говорил этот упрямец, нельзя же его, в самом деле, оставлять одного. И как ему, Алхасту, после этого жить! Сам себя же терзать будет, пока совсем не изведет…

– Раз повернувшись спиной к Чухажийлане, не оборачивайся… – услышал Алхаст голос Руслана настолько явственно, будто тот стоял рядом. – Ты не нужен здесь…

– Руслан, я боюсь, что произойдет что-то ужасное. Позволь остаться с тобой или уйдем отсюда вместе, – мягко попросил Алхаст.

– Нет, хватит разговоров. Ты и так уже задержался, уходи. Тьма только начинает сгущаться, ночь только начинается. Одним очередная ночь, другим – первая… Ночь только начинается, а утро… мудрое утро, друг наш и опекун, еще очень далеко…