Обречённый на одиночество. Том 1

Если заботы и думы о себе занимают твою голову больше, чем заботы и думы о братьях своих и сестрах, таких же детях Адамовых, если твоя боль для тебя тяжелее их боли – не открывай мой тептар! Ты пришел не так, как должно, и письмена мои для тебя всего лишь набор букв!

Если ты не ведаешь, что человек не может стать Богом и нет иного храма, кроме Храма Божьего, если взываешь к кому-либо, кроме истинного Создателя твоего, если трудности праведной жизни и служения Богу не доставляют тебе ни с чем несравнимое наслаждение – не открывай мой тептар! Ты пришел не так, как должно, и письмена мои для тебя всего лишь набор букв!..

Закрой тептар… Иди… Размышляй, прислушивайся к себе, еще раз взгляни и узри жизнь свою… Если и после этого твое стремление идти по Пути не уступит желанию просто жить на этой грешной земле… тогда возвращайся, каждый шаг свой отмеряя с именем Господа на устах…

******

Во имя и с именем Всемогущего и Милосердного Бога!

Если ты готов, добро пожаловать! И да будет свободным твой приход!..»

––

Алхаст пока еще не был готов прочитать тептар так, как того требовал Абу. Его нужно было прочувствовать, а не буквы складывать.

«Аба, сегодня я закрываю твой тептар, – мысленно обратился он к отцу. – Но я вернусь к твоим письменам, вернусь как должно, чистым и закаленным. Всевышний поможет мне… Я вернусь скоро, Аба. Это моя клятва, мое произнесенное перед Богом намерение!»

Алхаст завернул тептар в белый ситец и спрятал в ящик стола. Побродил еще по комнатам. Он ведь родился в этом доме, прожил здесь все детские годы. Оказавшись в таком месте, человек забывает обо всем на свете, будто заново обретает отнятое когда-то безжалостным временем детство. Вот и Алхасту вспомнились те безмятежные дни, которые казались такими далекими.

Выключив свет, Алхаст вышел во двор.

На востоке пробивались первые отсветы наступающего нового дня. Лениво потягиваясь, широко расправляя затекшие конечности, просыпалась природа. Алхаст тоже потянулся, словно подражая ей, и широко зевнул. Вздрогнув пару раз, он отогнал внезапно накатившую дрему и приготовился к омовению.

Вскоре наступил и час рассвета. Алхаст расстелил под яблоней коврик и совершил утреннюю молитву.

– Мир тебе, Алхаст. Твое возвращение оживило не только отцовский двор, но и весь наш квартал!

Алхаст по голосу узнал соседа Билала. Быстро завершив молитву, он вскочил на ноги и поспешил навстречу старику.

– И вам мир и благословение Всевышнего, Билал! Я ведь собирался навестить вас, да не успевал никак. Знаю, мне следовало сделать это сразу же по приезду. Вы простите меня, Билал. Я не должен был допустить такую оплошность… Вы, невзирая на свои годы, опередили меня и преподали хороший урок… Спасибо вам!

Билал приобнял чуть склонившего голову в почтительном приветствии молодого человека.

– Как я рад вас видеть, Билал! Как поживаете? Как здоровье?

– Болезни беспокоят лишь тех, кто обращает на них внимание. Да и это одубевшее тело понимает, что оно мне не так уж и дорого, вот и не жалуется. Эх, Алхаст, прошли те времена, когда оно приносило мне удовольствия. Кажется, мы оба изрядно надоели друг другу. Вот расстаться почему-то не можем, привыкли, что ли… А в общем, все хорошо, спасибо.