Обречённый на одиночество. Том 1

– Да так, размышлял над твоими словами, – чуть громче произнес Овта. – Нехорошо это… Не думай, Алхаст, что я не понимаю тебя. Очень хорошо понимаю и твое состояние, и что происходит на нашей с тобой родине тоже. Жизнь, продолжающая свой бег по кругу, наконец-то, повернулась лицом к несчастным детям Турпал Нохчо. У народа накопились здоровые силы, выросло много людей, способных вывести нас на праведный путь. И чувство собственного достоинства, на протяжении семидесяти лет подавлявшееся властью безбожников, снова проснулось в умах и сердцах наших людей. Кажется, складывались реальные условия для осуществления великой мечты… И тогда всполошились враги чеченского народа, всегда люто ненавидевшие его. Они не хотели, ну просто не могли выпустить его из своих жадных лап, и не пожалели бы для этого ничего. Наш народ все еще под их влиянием, а наши лидеры – тем более. Они укрепили их власть, щедро снабжая оружием и деньгами… Нашими силами эту свору уже не свалить, Алхаст… Сами друг другу горло перегрызут или их скинут свои же хозяева. Ведь подобные люди не бывают в чести ни у кого, даже у тех, кому они служат… Но до этого, к великому сожалению, они успеют принести много зла на эту землю и горя народу…

Овта снова затих.

На поляне и вокруг нее стало совсем тихо. Лесные обитатели спали, слышалось только глухое уханье одинокого филина. Лягушачий гвалт со стороны озера давно уже стих; лишь изредка разносилось кваканье какой-нибудь заблудившейся лягушки, но и оно тут же обрывалось, словно на нее цыкнули спящие собратья.

– И все же, Алхаст, многие из нас не были готовы к свободе, – неожиданно заговорил Овта. – Не были готовы удержать ее и нести вперед… Народ еще не распознал врага и не протянул еще руку другу… Не возродил еще свои, истинно свои ценности; не нашел еще свою правду; не просчитал все свои действия и ответные шаги в лучшем случае равнодушного мира… Словом, Алхаст, народ наш не наполнил еще свое стремление к свободе, этот растянутый на века порыв, разумным содержанием. Мечта о свободе была такой сладостной, в ней было столько благородства и поистине молодецкой романтики, что многие считали за счастье умереть во имя этой мечты. Но мало нашлось тех, кто готов был всю жизнь проливать пот во имя свободы. Как ни странно, Алхаст, умереть ради идеи значительно легче и проще, чем день за днем, год за годом трудиться ради той же цели. Видимо, мы приучены к тому, что мгновенный, героический подвиг, самопожертвование на виду у всех ценнее и романтичнее, чем растянутый во времени и лишенный героики жизненный подвиг. Это та ошибка, которая плодит героев, но не рождает мудрецов… Не знаю, может все наши беды отсюда и проистекают… Потому народ познает и боль, и безмерное горе, прольется много безвинной крови… Да не лишит нас Всевышний Своей безграничной милости и да убережет Он нас!..

Овта вздрогнул, будто воочию увидел надвигающуюся трагедию, прошептал что-то и, помолчав немного, положил руку на плечо Алхаста.

– Я пригласил тебя, чтобы рассказать кое-что об Абу. То, чего ты, должно быть, не знаешь. Чтобы познакомить тебя с настоящим Абу.

– Я так и понял, Овта. Как только вы сказали, что знали его, именно об этом и подумал. Но не совсем понятно, почему вы настояли, чтобы я пришел к вам именно сегодня…

– На это тоже была причина, чуть позже ты все и сам поймешь без всяких объяснений.

Овта внезапно затих и посмотрел в сторону озера, внимательно вслушиваясь в темноту. То ли из-за костра, яркими, тонкими язычками своими слизавшего силу глаз собеседников, то ли из-за темени, вновь сгущающейся при заходящей луне, но вокруг ничего не было видно, кроме расплывчатых силуэтов деревьев.

– Ты с собой никого не приводил? – спросил Овта.

– Нет, никого.

– За нами кто-то наблюдает. Правда, слов наших он разобрать не сможет, слишком далеко, но тем не менее… Ну-ну, пусть себе наблюдает. Захочет, подойдет… Хотя нежелательно, конечно. Никто не должен слышать, о чем мы тут будем говорить.

Овта встал и прошелся вокруг пасеки. Не спеша обогнул длинные ряды ульев и усталой походкой вернулся к костру. Алхаст прогулялся чуть дальше, дошел до озера, внимательно прислушался и огляделся, но тоже безрезультатно. Вокруг была обычная тишина ночного леса.

Оба вернулись к костру и уселись на свои прежние места.

– По-моему, Овта, мы одни.

– Нет, за нами точно кто-то наблюдает, хотя и не хочет показаться нам на глаза. Но он не из пособников зла, иначе я ощутил бы его по-другому. Этот либо просто из любопытных, либо тут еще что-то, но дурных помыслов у него нет. Пусть наблюдает, раз не собирается нам мешать… За год до смерти Абу у нас с ним состоялся необычный разговор, – начал Овта. – Он часто называл твое имя, возлагал на тебя большие надежды. Я также знаю, что отец собирался посвятить тебя в тайну, рассказать о забытом прошлом и сокрытом настоящем… Но смерть настигла Абу внезапно. Боюсь, что тот разговор между вами так и не состоялся.

Старец посмотрел на Алхаста, как бы пытаясь развеять свои опасения.