Обрести себя

Валуряне даже в столице не могли оставить в покое свои дела. Илиеш глотал с наслаждением каждое их слово. Понемногу они осмелели, освоились с ресторанной атмосферой. После выпитого вина разговорились, открыто делились своими мыслями, заботами, тревогами. Пинтилий жаловался, что совсем измаялся в городе с его шумом и толкотней.

— Дожить бы до завтра, увидеть бы свой дом, — время от времени повторял он. — Как в городе люди живут, не понимаю. Никто тебе не говорит «добрый день», и ты ни с кем не здороваешься. Прямо на тебя прут на улице, если бы я не уступал дорогу, затоптали бы. В глазах прямо уже двоится. А машин-то сколько, даже не знаю, откуда берется их столько.

Дед Пынтя похвастался:

— Я к машинам немного привык. Другое удивляет, просто понять не могу. Город, называется, культура, а оправляются в доме.

Василий аппетитно засмеялся, показав ряд белых зубов. Он стряхивал пепел с папиросы прямо в тарелку.

— Оригинальное суждение в век кибернетики и технического прогресса!

Улыбнулся и Илиеш, хотя и сам не очень-то освоился в городе, но тут же проглотил улыбку, увидев, что дед Пынтя рассердился. Его обидел смех внука.

— Скаль, скаль зубы! Сразу видно, что за фрукт вырос! Думал, вернешься в село ученым человеком, доктором, да, видно, напрасно думал. Вижу, не загонишь и палкой. И чем их приманул город? Будто Дожди здесь идут с жареными перепелками — так в него вцепились. Скоро в селе одни старики останутся.

Сапожник Пинтилий, желая оживить беседу, вставил:

— Не скажи, некоторые возвращаются. Из тех, которых город не смог пригреть.

Старик отодвинул бокал.

— Хватит, не надо переходить меру.

Когда они вышли из ресторана, будущий врач засуетился, заспешил: ему предстоит завтра сложная контрольная работа, надо приготовиться. Нужны какие-то книги, он пойдет в библиотеку, а то закроется, тогда случится катастрофа. Пынтя вынул десятку, великодушно протянул внуку, словно давая этим понять, что освобождает его от обязанности провожать деда. Василий как-то сразу сник, долго мял десятку меж пальцев, как сигарету. Видно, чувствовал, что своим легкомыслием расстроил дедушку, и теперь не знал, как задобрить его. Ему и не терпелось уйти, и в то же время не осмеливался.

Илиеш посмотрел на часы и увидел, что стрелка приближается к трем. Ужас! Его напрасно ждет Дануц, чтобы пойти в цирк! Ох, если бы Василий не опередил его, можно было бы еще как-то уйти. А теперь было неловко сказать, что и он торопится. Илиеш еще раз кинул взгляд на часы и решил покориться судьбе. Одной неприятностью больше, одной меньше — в этом ли суть? Старик Пынтя заметил его взгляд и поспешил уязвить:

— Что, может, у тебя тоже какая-нибудь контрольная?

Как можно спокойней Илиеш ответил:

— Контрольная? Пока я сам себе контролер. Чем другим не могу похвастаться, а вот времени у меня в избытке.

Конечно, хорошо бы пригласить стариков домой, в спокойной обстановке по-дружески потолковать, как полагается землякам и односельчанам. Но уж очень часто вспоминал Чулика недобрым словом тех, кто переступал порог его дома, чтобы Илиеш решился привести сейчас гостей. Нет, пока не заведет своего угла, об этом нечего думать. Зачем осложнять и без того нелегкие отношения в семье?

В это время будущий эскулап без всякой связи изрек значительно, — видно, чтобы продемонстрировать свою эрудицию:

— Все в мире держится на привычке и самовнушении.

— Да иди ты в свою библиотеку! — произнес дед и первым тронулся с места.

— Молодым — молодое, — оценил положение Пинтилий. — В самом деле, пусть идет, что ему с нами толкаться.

Илиеш решил проводить односельчан до Дома колхозника, где они остановились на ночлег. Но пошли они не прямо, а побродили по улицам и паркам, разглядывали витрины.

— Вот и жених! — воскликнула Паулина и беззаботно засмеялась.

Она сходила в цирк и вернулась, решив дождаться его. Ей хотелось услышать, что он скажет в свое оправдание. Очень уж ей это было любопытно. А может, хотелось показаться ему в праздничном наряде, кто ее знает. На ней было черное платье с глубоким вырезом на груди. С левой стороны была приколота алая роза из шелка. Нет, она совсем недурна собою.

Когда он вошел, она уже не переставая смеялась, как шальная. Ангелина кисло улыбнулась, эта улыбка ничего хорошего не предвещала. Чулика с полным безразличием читал «Здоровье». Его словно бы совершенно не интересовало происходящее в комнате.