Обретение чувств

Арина, быстро освоившись, уже сходила в лавку, прикупила овощей у соседей и сварила наваристый борщ с курицей, поскольку разжиться мясом не удалось: время забоя скота ещё не наступило, и летом на селе мясо было в большой редкости – если телок или свинья повредили ногу, провалившись в погреб или какую яму, тогда их забивали, а мясо везли в город на продажу, если местные лавочники не желали его покупать.

Кроме борща Арина отварила молодой картошечки и заправила её топлёным салом со шкварками.

Всё оказалось вкусным, в доме Арина успела навести чистоту и порядок, и Ивану определённо повезло с домработницей. – Оставлю её и без испытания, – подумал он, поблагодарив Арину за обед, – глядишь, и по женской части может получиться, как у отца с Фросей, – мелькнула мысль при виде ладной фигуры женщины.

– Однако надо выкинуть эти мысли из головы. Отец стар и живёт на отшибе, а мне никак нельзя прелюбодействовать со служанкой или ещё с кем: сразу пойдёт молва по селу и общество меня осудит, а то и вовсе дадут отставку распутному учителю.

Иван ещё раз, с сожалением, взглянул на молодайку Арину, что возилась с уборкой на веранде, и прошёл к себе в кабинет обдумать про набор учеников в школу. Однако сытный обед разморил учителя, он прошёл в спальню, и, не раздевшись, лег на кровать поверх одеяла и быстро заснул здоровым сном сытого молодого человека.

Проснувшись, он попил чаю и решил снова пройти по селу с переписью учеников: ближе к вечеру хозяева семейств должны быть дома, и с ними обстоятельнее решать вопросы обучения их детей – так думал Иван и оказался прав.

Действительно, мужчины более обстоятельно относились к судьбе своих детей, чем их матери, и, понимая необходимость грамотности, особенно, если сами были неграмотны, прикидывали так и сяк возможности обучения детей, соглашаясь чаще, чем жёны, с записью в школу. Иван тоже более обстоятельно объяснял пользу обучения, налегая на то, что учёба-то будет проходить осенью и зимой, когда крестьянской работы мало и отпуск детей в школу не повредит домашним делам, а само обучение бесплатно и учебники за счёт общины.

Набор рекрутов в школу пошёл успешнее и к ужину Иван возвратился с записью о пяти учениках, из которых трое были записаны впервые, а двое продолжали обучение на второй и третий год.

Арина закончила уже уборку во всём доме, и жилище учителя засверкало чистотой и порядком, а на стол к ужину были поданы жареные караси, купленные у рыбаков, а также свежий творог со сметаной и блины, затворенные на молоке.

– Иван Петрович, на сегодня я работу закончила и побегу домой к дитю, а завтра приду также рано, как сегодня, – объяснила служанка.

– Можешь не торопиться с утра. Завтракаю я по своему усмотрению и без вас, Арина, управлюсь, – возразил Иван. – Старание ваше мне по нраву, и вот вам рубль: купите ситцу на платье и пошейте, чтобы здесь по дому не трепать вашу одежду, – сказал Иван, подавая Арине ещё один рубль серебром. Одежды служанки ему, конечно, не было жалко, но хотелось увидеть Арину в лёгком платье-сарафане, не скрывающем женских прелестей.

III

Всю неделю Иван ходил по селу, выискивая учеников в школу, и к воскресенью уже имел солидный список из полусотни крестьянских детей, которых родители согласились отдать в учение.

А в воскресенье он был приглашён на обед к уряднику, с которым встретился, обходя село.

– Вижу ваше усердие, Иван Петрович, в поисках учеников, и весьма доволен слухами о новом учителе, – сказал урядник, Петр Прокопович, толстый, низенький полицейский, вытирая полотняным платком вспотевшее лицо морковного цвета.

Прошу пожаловать ко мне на обед в воскресенье: будет староста с семейством и волостной старшина – наш со старостою начальник, да и ваш тоже – полезно будет познакомиться. Хотя просвещение и школы и идут по другому ведомству, но от старшины зависит выделение средств на содержание школы, так что будьте предупредительны к нему. Наш старшина любит почитание и уважение к себе. Он будет один, без семейства, которое уехало погостить к тестю. Кстати, младший сынок старшины будет учиться у вас на втором году, вы уж будьте повнимательнее к мальчонке – учёба даётся ему с трудом по причине нездоровой головы.

На том и договорились.

В субботу, к вечеру, Иван отпустил Арину до понедельника, сказав, что обедать будет у урядника. Арина поблагодарила и ушла, покачивая крутыми бедрами и высокой грудью, выпиравшей из ситцевого, василькового цвета платья, которое она успела пошить на подаренный рубль.

Иван даже сожалел, что дал денег на платье: в нём молодайка Арина была ещё привлекательнее мужскому глазу Ивана, мучившегося одиночеством так сильно, что на неделе, ночью ему приснился сладостный сон в объятиях девушки, похожей на дочку старосты, Татьяну, и проснулся он от семяизвержения, вызванного этим сном. Пришлось встать и замыть кальсоны под рукомойником, чтобы не оставить следов на простыне и не вызвать этим тайную усмешку у служанки, когда она будет стирать его бельё.