Обретение (СИ)

На ватных ногах, вымытый до скрипа, вошел в общий зал таверны. Учитель Доо уже ждал за столом, плотоядно облизываясь. На деревянном подносе в окружении золотистых картофелин и початков молодой кукурузы распластались зажаренные до румяной корочки тушки зверьков с мордочками, подозрительно похожими на крысиные.

– Морская свинка! – гордо объявил он, будто сам добыл эту самую свинку на охоте. – Здесь их разводят, как кур или кроликов. Садись скорей, будем лакомиться.

Энтузиазм гурмана оказался заразителен, и я поспешил присоединиться к трапезе. Мясо оказалось необычным, но удивительно вкусным. Через пару минут к нам присоединилась хозяйка, с грохотом водрузив рядом еще один поднос. Кувшин горячего густого напитка из трав, утоляющих жажду, нарезанные кубиками сладкие манго, лукума и чиримоя... на их фоне даже жареная свинка, пикантная от чеснока и пряных приправ, потеряла половину своего очарования.

– Ну, после баньки и боги не брезгуют... – женщина величественно кивнула Учителю Доо и достала из кармана фартука квадратную бутылку из мутноватого темного стекла и такую же квадратную стопку. – От заведения.

– Писко? – Учитель Доо жизнерадостно повел носом. – Налей рюмочку, хозяюшка, да и хватит мне.

– Ой ли? – одарила редкой улыбкой. – Ну, хозяин барин.

Ловко булькнула над стопкой бутылкой, сунула ее в карман и так же шустро метнулась из-за стола навстречу новым посетителям, звонко чирикая на своем малопонятном диалекте. Надо же, кто-то сюда все же ходит.

– Почему она так смешно разговаривает? Половины слов не понимаю...

– Наша хозяюшка, видимо, совсем недавно спустилась с гор и еще не избавилась от говора, присущего племени. Может быть, получила эту таверну в наследство, а может, ее сюда выписал какой-нибудь заинтересованный родич… Кстати, парочка посетителей весьма сходны с ней внешностью. И предложение вымыться в бане тоже служит подтверждением недавнего приезда.

– Почему?

– А потому, друг мой, что в горах баням придают особое значение. Любой чужак, пришедший в селение, подвергается ритуальному омовению. Здесь, в таверне, построен городской, упрощенный вариант, а там нас отвели бы в тесную хижину с глиняными стенами, обложенными вулканическим камнем-андезитом. Когда камни и стены раскаляются, их положено поливать особым отваром трав. В клубах пара нам явились бы духи древних гор и унесли с собой все заботы, тревоги, болезни… и недобрые намерения, если бы они у нас были.

Канамарка... еще один новый мир, не похожий ни на Бахар, насколько я смог узнать его, двигаясь к границе провинции, ни на Танждевур. Но учителю Доо здесь, видимо, нравится – он за последние два дня смеялся больше, чем за полгода всего нашего путешествия.

Я с интересом разглядывал вошедших, устроившихся за самым дальним от нас столом. Вряд ли все они были типичными представителями востока империи, все же мы находились в портовом городе, и люди сюда прибывали с разных концов страны, но некоторые и вправду были похожи на хозяйку.

– Горцы, – пояснил Учитель, заметив мой интерес. – Исконные обитатели Тянь-Мыня. Они называют себя «чинки» и очень высокомерно относятся ко всем, кто не принадлежит к их немногочисленным племенам.

– А чем они занимаются?

– Ремеслом и рудным делом, в основном. Хотя для выращивания плодов и злаков здесь тоже созданы все условия, но крестьяне, – или как их тут называют, «земляные черви», – не пользуются уважением у чинки. Да ты потом сам увидишь, они по повадкам совсем не похожи.

Тем временем от весело гомонящей компании, которую сноровисто оделяла угощением маленькая подавальщица, отделился высокий худой старик и после короткого обмена репликами с владелицей таверны направился к нам. Его худоба говорила не о немощи, а о возрасте: обтянутые кожей крупные суставы, широкие костистые плечи свидетельствовали, что еще пару десятков лет назад это был весьма сильный мужчина. Прямая несгибаемая спина, гордая посадка головы – он держался как император, хотя на виске серели кирка и сапог. Он молча сел за наш стол и пристально посмотрел на Учителя Доо. Молчали и мы. Я даже отставил в сторону кружку с питьем. Пауза затягивалась. Наконец, поняв, что первыми мы не вымолвим ни слова, он хрипло прокаркал:

– Горные ботинки вам надо. Сестра-в-солнце сказала, – Учитель Доо чуть склонил голову в подтверждение. – Она у вас ваши взяла. Сапоги – дрянь, но еще послужат, кожа хорошая. Башмаки делал мастер, их можно спасти. Починить и вернуть?

– Хозяйка избавила нас от этой обузы. Это ее имущество, – видимо, подтверждение добровольной передачи требовалось, чтобы исключить подозрение в краже.

Старик медленно кивнул, не сводя взгляда с наставника.

– Завтра принесут горные ботинки. Серебряный и двадцать медяков за пару. Если подойдут.

– Солнце видит, – ответно кивнул Учитель Доо.

– Мне достаточно, – он поднялся из-за стола и неторопливо вернулся к своей компании.

– Вот, – продолжил наставник тоном гида-проводника, – сейчас ты познакомился с типичным чинки, несгибаемым, суровым и всегда настаивающим на своем.