Обретение (СИ)

– А почему ты даже не пытался торговаться? – в империи сбивать цену на товар считалось хорошим тоном, а на юге этот процесс вообще возвели в ранг искусства.

– Что ты! – он с нарочитым испугом замахал руками. – С чинки это означает безусловную потерю лица. Эти ребята никогда не пойдут на попятный, даже в вопросах стоимости.

– Стоп, ничего не понимаю… – я задумчиво отхлебнул травяного отвара. – Туркисы ведь отсюда. Ну, эти… – я покрутил над ухом пальцами, – «недополученная прибыль», «транспортные издержки»… Они ведь были правящей семьей Канамарки!

– И что? Ты когда-либо слышал, чтобы их смогли переупрямить в вопросах торговли или сбора налогов? Дело в том, что товарооборот с соседями они всегда держали в своих руках и достигли в этом деле невообразимых высот. После их исхода в горах остались только те, кто специализировался в других видах ремесла. Туркисов здесь еще с тех пор не сильно привечают, что, безусловно, на руку Терасам. Эти нашли здесь и производственную базу для своих безумных изобретений, и упорных трудолюбивых учеников, вырастающих со временем в настоящих мастеров. Чинки уважают Терасов намного больше, чем в других провинциях коренные жители уважают правящие ими семьи, у них и вправду общего больше, чем хотелось бы надеяться иным власть имущим.

Мы расплатились за обед, заказали на ужин суп и печеную рыбу и поднялись в комнату. Одежду уже унесли, пояса и заплечные мешки были аккуратно сложены в сундук, а расстеленные постели манили мягкостью подушек и свежестью простыней. После бани так сладко дремалось...

Под вечер раздался деликатный стук в дверь. Неужто бесцеремонная хозяйка не решается нарушить приватность нашего пусть временного, но жилища? Забавный контраст между ее первоначальным смущением и последующей излишней бесцеремонностью я мог объяснить только недостатком опыта обслуживания постояльцев. Ну вот, на нас и потренируется… Но это оказался посыльный от старика-чинки.

Обувь мы тщательно осмотрели. Это были грубоватые, чуть поношенные ботинки из толстой кожи, с вполне ощутимым каблуком и высокими берцами. Шнуровка регулировала их по ноге, плотно охватывая щиколотки. Они отдаленно напоминали наши старые башмаки в виде гриба «серебряные ушки», за одним исключением – жесткая подметка.

– Да, гибкая подошва удобнее для ходьбы, но в горах, если ногу заклинит между камнями, жесткая убережет ее от травм, – пояснил мне Учитель, и мальчишка подтверждающе кивнул. – И эта тугая шнуровка не дает подвернуться стопе и растянуть связки, если оскользнешься. За разношенность отдельная благодарность мастеру, – он по-доброму улыбнулся посыльному. – Все же буйволиная кожа достаточно груба, и новая обувь не очень комфортно сидит на ноге.

– Мы всегда продаем разношенную обувь! – с достоинством ответил посыльный. – Так положено!

Мы расплатились с мальчишкой условленной суммой и выставили башмаки к порогу, время от времени бросая на них удовлетворенные взгляды. На утро планы были просты: отметить подорожные в центральной Управе, присмотреть замену испорченному тешаню и собрать припасы для дальнего похода. Надеюсь, потом мы все же двинемся дальше, в обещанные горы.

Утром нам доставили вычищенную и отглаженную одежду, и я вздохнул с облегчением – она выглядела как новая. Золотые ручки у здешних «девок», как называет подручных хозяйка... Или потому, что все было сделано, «как положено»? Даже Сию выглядел вымытым, высушенным и расчесанным, а морда его лоснилась от сытной еды. Учитель Доо задернул занавеску, протянутую вдоль комнаты между кроватями и, мурлыкая что-то под нос, копошился в вещах. Я с удовольствием натянул чистое шелковое белье, убрал отглаженный запасной комплект в котомку, туда же скинул запас чистых носков и кожаные гамаши: в башмаках с высокими берцами надобность в них отпадает. Затем облачился в свой прекрасный серо-зеленый наряд, туго зашнуровал наручи и опоясался поясом со шнуром Матерей. Именно он привлек внимание хозяйки, когда мы спустились в общий зал, готовые в дальний путь.

– Ой-да, – всплеснула она руками, и длинные косы-змеи качнулись укоризненно, – чуть было не запамятовала-та! Скидовай, парниш, вязиво. Негоже чужих богов в наши горы таскать. Горам такое не по нраву. А ну как трусить начнет-та? Сгинете!

– Кто трусить? – не понял я, хватаясь за шнур.

– Трясти. Ну, знаешь: лавины, там, землетрясения всякие... – пояснил Учитель Доо и поклонился хозяйке. – Благодарю, добрая женщина. Мы последуем твоему мудрому совету.

– Уже совсем уходите? – она расстроено шмыгнула носом. – Жаль. Хорошие вы господа.

– Так что же, без завтрака выгонишь? – подмигнул засмущавшейся тетке наставник.

– Ох! И вправду… – она метнулась на кухню и закричала оттуда. – Снеди в дорогу собрать?

– А вот это будет очень кстати, хозяюшка, – так же громко согласился Учитель Доо. – Собери все что нужно, а мы пока подкрепимся.