Обретенная любовь

Его на полуслове прерывает оглушительный грохот. Словно кто-то пытается сломать стену. В коридоре раздается сирена. Детектив вскакивает со стула, едва успев на него присесть, и открывает дверь.

– Только не сейчас! Четвертая комната!

В следующее мгновение толпа копов пробегает перед ним. Я встаю со стула, словно зомби. В коридоре уже стоят родители, не менее удивленные и напуганные, чем я. Видел ли их тот тип?

Звук слышен где-то дальше по коридору. Мы с родителями остаемся стоять как вкопанные у стены, а в одну из комнат забегает все больше копов.

Слышны крики, вся эта суета очень пугает. Что они там делают? «Не двигайся, черт возьми!» От криков полицейских становится только хуже.

Секунды длятся вечность. Угрожавший мне мужчина смотрит на меня из толпы – я прижимаюсь к стене. Папа подходит и прикрывает меня своим телом, чтобы защитить, но мне все равно страшно. Понял ли он, что произошло? Похоже, нет: он пристально смотрит в другую сторону, туда, откуда исходит шум. Видно, как выходят трое полицейских и пытаются кого-то вывести. На полу валяется зажатый копами мужчина с татуированной шеей. Этот рисунок я узнаю всегда и везде. Меня будто пронзает удар молнией, изо рта вырывается горький стон разочарования и беспомощности. Не могу оторвать взгляда от этой сцены.

Меня кто-то держит, чтобы я не бросилась к нему. По-видимому, это папа. Даже в полицейском участке Тиг отбивается изо всех сил, кричит и пытается освободиться. Его скрутили пятеро, и даже этого недостаточно.

– Нет, Елена!

Отец хватает меня за плечи, чтобы я не бросилась к этой куче. Я отбиваюсь. Мне следует ему помочь, даже если очевидно, что я ничего не могу сделать. Скрученного Тига проводят мимо нас. Я не узнаю человека, который только сегодня утром обнимал меня. Он похож на того парня, который чуть не убил всех в раздевалке.

Я слышу ругань, его опять бьют. От ужаса происходящего невозможно пошевелиться. И отвести взгляд тоже не получается, хотя ото всей этой сцены сводит желудок. Я закрываю руками свой рот, ноги едва меня держат. Тиг исчезает в толпе в конце коридора. Я все еще слышу, как он кричит и пытается вырваться. Куда они его повели?

Когда шум стихает, возвращается и спокойствие окружающей обстановки. К нам вновь подходит детектив Райан. У него разбита губа, и он задыхается, словно только что пробежал стометровку. Я встречаюсь с ним взглядом, а затем сразу с мужчиной, который заходил в комнату для допросов – и тут же опускаю глаза. Мне нужно срочно уйти. Здесь слишком душно, не могу дышать. Я пытаюсь высмотреть выход, чтобы убежать как можно скорее.

– Елена, пойдем, ты должна…

– Не трогайте меня!

Я разворачиваюсь и убегаю.

Кажется, я никогда так быстро не преодолевала лестницу, ведущую к нашим комнатам. Я разревелась, пока ждала родителей у машины. Всю дорогу до дома избегала их настойчивых взглядов.

Я не смогла дать показания. Все видели, что произошло в участке! Почему они не удивлены?

Я подхожу к своей комнате. Меня не было здесь целую неделю. Пытаюсь ввести код на замке, но руки слишком сильно дрожат. Я разворачиваюсь в сторону комнаты Тига, приходится провернуть ключ в двери, чтобы войти. На мгновение останавливаюсь на входе, вспоминая сегодняшнюю сцену. Я предпочла бы поскорее ее забыть.

Через секунду я уже лежу на кровати Тига. Постель все еще хранит его запах. Это хорошо. Будто я на мгновение обрела спокойствие. Я закрываю глаза, но на меня вновь накатывают воспоминания: раздевалка, участок, затем больница – стараюсь сконцентрироваться на воспоминаниях оттуда.

– Елена?

Я закрываю глаза. Уже поздно. За окном было темно, когда я проснулась.

– Елена, ты спишь?

Я чуть поворачиваю голову, чтобы ответить маме.

– Я принесла тебе поесть.

Голода нет. В тишине мама дотрагивается до моих волос. Я вся напрягаюсь – не хочу так реагировать, но мое тело делает это против воли.

– Милая, ну, пожалуйста…

Я с трудом сажусь. Она дожидается, пока я устроюсь поудобнее, и протягивает тарелку. У меня до сих пор все болит. Пройдут дни, прежде чем мои раны заживут. Но мне кажется, что сильнее всего не физическая боль. Моему разбитому сердцу гораздо больнее. Джейсон, конечно, сильно меня избил до того, как пришел Тиг, но видеть, что с Тигом обращаются, как с преступником, гораздо тяжелее. И что за угрозы от этого копа? Как Джейсон вообще смог это организовать?

– Поешь, Елена, пожалуйста… – умоляет мама.

Не хочу. Невозможно заставить себя проглотить даже маленький кусочек. Кажется, сердце вот-вот разорвется. Оно словно уже занимает всю мою грудную клетку и стучит так громко, что звук отдается в голове. Я уверена: как только открою рот, чтобы что-либо рассказать, сразу разревусь. Поэтому молчу. Сон не идет уже час. Я размышляю о сегодняшнем дне, и только теперь до меня доходит: они, видимо, вели Тигана в тюрьму. Вот почему он был такой дикий. Он говорил мне, как ему плевать на это, но на самом деле он до такой степени боится туда попасть, что готов даже драться, если он один против всех. И все это моя вина!