Обручальный кинжал

— Чистокровность наследника всегда можно проверить, — цинично улыбнулся Волк.

— Что… что заставило тебя думать обо мне настолько низко? — задыхаясь от возмущения, крикнула я. — Я тебе не просто девка, а…

— А как же Чистомир, Жадимир и наконец Драниш? Ах да, еще Даезаэль! Сколько мужчин видели тебя обнаженной? Скольким ты дарила свои ласки? Нет, я еще не забыл, какой замечательный дамский угодник твой любимый Мирик!

Откуда у меня только силы взялись! Я сложила пальцы в кулак и от души врезала им по губам Ярослава, отряхнула кровь и холодно поинтересовалась:

— Еще какие-то вопросы?

Волк не поднялся с земли и не уклонился от моего удара, хотя конечно же мог это сделать. Он сидел, положив кинжал на скрещенные ноги, по его подбородку текла кровь, капая частыми каплями на блестящее лезвие, и смотрел на меня непонятным взглядом.

— Нет, — сказал он.

— Прекрасно! — рявкнула я и улеглась на еловые ветви, демонстративно отвернувшись. Чувствовала я себя почему-то очень обиженной. Мне казалось, что эту тему с Ярославом мы давно закрыли, но он снова поднял ее. И почему в его душе такая горечь? Неужели он до сих пор вспоминает свою большую первую любовь, девицу Негосаву Пес, которая изменила ему с Чистомиром?

В горле застрял горький и колючий комок, но я запретила себе проливать слезы о своей жизни. Хватит уже. Ведь это я сама своими действиями привела ее на эту дорогу. Нельзя винить Ярослава в том, что он мне не доверяет.

— Ясноцвета, — через какое-то время позвал он меня вполне мирным тоном, — иди есть.

У меня был огромный соблазн буркнуть «не хочу», однако это было бы глупо. Я хорошо понимала, что мне нужны силы, как можно больше сил, чтобы хотя бы держаться на ногах.

Слегка подгоревшее мясо без соли показалось мне вкуснейшей едой, и только усилием воли я заставляла себя не рвать и глотать его кусками, а откусывать по чуть-чуть и тщательно пережевывать.

Волк ел не спеша, его губы опухли и, наверное, причиняли ему боль. Однако он ничего не сказал, а я не спешила извиняться за свое недостойное поведение.

Когда от зайца остались одни косточки, Ярослав протянул мне ножны, наполненные водой.

— К сожалению, — сказал он, стараясь как можно меньше шевелить губами, — ручей отсюда довольно далеко, а я не хочу терять время. Тебя устроит такое количество воды?

— Конечно, — церемонным тоном ответила я.

Он кивнул и поторопил меня жестом.

И мы снова пошли. И я снова, стиснув зубы, смотрела на кончик косы Волка до тех пор, пока совсем не стемнело. А потом свалилась без сил и в каком-то вязком мареве чувствовала, как Ярослав заталкивает мне в рот целебные листья, которые он нарвал по дороге, и заставляет их жевать и глотать, как ломает ветки и обустраивает постель, как заставляет меня на нее улечься…

Проснулась я от холода. Меня било в ознобе, и даже теплое тело Волка, к которому я прижималась, и его тесные объятия не спасали меня от чувства, что все мои внутренности заледенели, а по венам бежит холодная и колючая жидкость.

Стоило мне пошевелиться, как Ярослав открыл глаза, посмотрел на меня, облизнул губы, покрывшиеся запекшейся корочкой, и сказал:

— Нужно идти. Так ты согреешься.

— Встать не могу, — проскрипела я.

— Я понимаю, — мягко сказал Волк. — Но нужно. Постарайся.

Я попробовала пошевелиться и застонала от боли. Все мышцы свело, и малейшее движение отзывалось по всему телу, будто меня кромсали ножами.

Ярослав вздохнул, присел передо мной на корточки и сказал:

— Постарайся расслабиться.

Я замерла, как испуганный кролик. Что он собирается со мной сделать? Не выбрал ли он именно это время для мести за разбитые губы?

Но жених в очередной раз меня удивил. Нежно и осторожно он принялся массировать мои мышцы, постепенно, одну за другой. Сначала мне было больно, а потом стало приятно.

— Теперь ты можешь встать? — спросил Волк как раз тогда, когда я начала уплывать в блаженную негу.

Я лениво открыла глаза и пошевелилась. Удивительное дело, но тело как будто бы налилось силой, двигаться было легко и приятно.

— Пойдем, — улыбнулся Ярослав в ответ на мою неприкрытую радость. — У меня есть хорошие новости. Я знаю, где Драниш и Тиса.

— Да? Откуда?

— Вчера вечером заметил на деревьях особый знак, которым наш отряд всегда обозначал дорогу и места убежищ. Кроме этих двоих, его здесь никто не знает и даже вряд ли заметит. Но я подумал, что ты можешь не дойти, поэтому сделал привал.

— Так пойдем быстрее! — Известие о том, что хотя бы некоторые мои друзья живы, придало еще больше сил.

Ярослав кивнул и подал мне руку, помогая подняться.

Несмотря на его уверения, что идти нам совсем недолго, до места стоянки фургона мы дошли только к полудню. Утренняя бодрость испарилась, и я уже едва шла, потеряв интерес к окружающему миру и совсем не слыша Ярослава, который иногда говорил что-то подбадривающим тоном.

— Ярик! — донесся из кустов вопль Драниша, заставив меня на мгновение встряхнуться и поднять глаза.

Мужчины обнялись, в избытке чувств похлопывая друг друга по спинам.