Обручение на чертовом мосту

– В самом деле, она тут зубы нам очень лихо заговаривала, да никто ведь на веру ее слова не принял.

– И правильно, и правильно, солнце наше! – обрадовался Адольф Иваныч. – Это Арина Игнатьева, крепостная девка, невесть что о себе возомнившая! Однако она и в самом деле из столицы. Состояла там среди челяди графа Сокольского, была прислугою его дочери, получила даже некоторое образование, поднабралась некоторых манер… И познакомилась с известным вам крепостным графа Лаврентьева, Игнатием. Сами знаете, как он умел втереться в доверие к женскому полу, напеть в уши сладкой лжи.

Тень прошла по лицу Макридиной, и Ирена утвердилась в своих подозрениях: эта дама питала в свое время слабость к Игнатию, и это было известно всем, даже немцу-управляющему, который в этих местах без году неделя.

– Он прикинулся законным графским сыном, вскружил девке голову, повенчался с ней и привез сюда. Истинно ли верил он, что она дочь графская, или ведал об ее подлом положении – сие мне неведомо. Да и не суть важно! Привез, бросил да и подался сызнова в Санкт-Петербург…

– Как в Санкт-Петербург? – воскликнула Людмила Григорьевна. – А эта девка сказала, будто он руки на себя наложил…

Адольф Иваныч покраснел, потом потемнел лицом. Потом разинул свой большой рот и сделал несколько развеселых ха-ха:

– Ох-ха-ха, да кого вы слушаете, Людмила Григорьевна, алмаз вы здешних мест, украшение бесценное, кого слушаете? Эта девка налгала, налгала вам бессовестно! Жив и здоров Игнатий, по-прежнему в столице прожигает жизнь, ну а женишка его теперь принадлежит господину Берсеневу. С переменой своего положения, с тем, что метила в князи, да попала в грязь, она смириться не пожелала и ударилась в бега, рассудив, что у прежнего хозяина жилось ей не в пример вольготней. По пути, перебираясь через Чертов мост, встретилась с господином Берсеневым. Он по доброте душевной спешился, чтобы вытащить ее из болотины, а она махом вскочила на коня и ускакала, украв и плащ, и портмоне с деньгами. Видимо, Байярд ее где-то сбросил, потому что час назад он прискакал, да и господин Берсенев добрался до Лаврентьева. А я как раз пустился в погоню за беглой девкою. По пути встретился мне господин Решетников, ну и рассказал, что она тут появилась. Чувствительно благодарен, госпожа Макридина, что задержали ее и помогли господину Берсеневу вернуть его девку!

Адольф Иваныч врал как по писаному, нагло и неудержимо, а у Ирены, стиснутой могучими ручищами Решета, не было ни сил, ни возможности это бесстыжее вранье опровергнуть!

– Принимаю вашу благодарность, – величаво кивнула Людмила Григорьевна. – Меня многое насторожило в россказнях этой наглой девки, да и плащ казался мне весьма знаком, а уж когда она вынула из кармана портмоне с инициалами НБ, тут я вспомнила, кому оно принадлежит. Счастлива, что смогла быть полезной Николаю Константиновичу. Передайте ему мой привет. Впрочем, рассчитываю, что он лично заедет поблагодарить меня. Для него я дома в любой день и час!

Адольф Иваныч широко улыбнулся своими красными губищами:

– А мне уже поручено передать всем собравшимся здесь господам и в первую голову вам, Людмила Григорьевна, что через три дня, считая с завтрашнего, мы ждем вас в Лаврентьеве на ежегодном летнем театральном представлении. У старого барина театры в заводе были, он в завещании писал, чтоб ни в коем случае завод сей не нарушался.

– Как это прекрасно! – возбужденно воскликнула Макридина. – А я уж тосковала, думала, со смертью графа все его затеи, назначенные для развлечения соседей, сойдут на нет. А тут такая весть! Ах, Адольф Иваныч, как же вы меня порадовали, как порадовали! Только скажите, что же будут представлять?

– Вообще-то это секрет, – играя глазенками, пробормотал Адольф Иваныч.

– Ну-ну! – закричали хором все мелкопоместные, а громче всех – Макридина. – Не томите, не жеманьтесь! Откройте тайну, мы никому не скажем! Дальше этого порога дело не пойдет!

– Ну, коли так… – Адольф Иваныч выдержал эффектную паузу. – Коли так, скажу, что представлять будут Пушкина. «Барышню-крестьянку»!

Наступило минутное молчание. Потом собравшиеся медленно обернули головы к Ирене, которую по-прежнему сжимал своими ручищами Решето. Все рты дружно разинулись, и из них вырвался громогласный уничижительный хохот.

У Ирены потемнело в глазах. Почудилось, будто пресловутая Скилла ощетинилась на нее всеми своими собачьими головами, только было их не шесть, а куда больше! Да еще Симплегады давили все сильней, сильней… И наконец Ирена лишилась чувств.

Глава XVII РЕПЕТИЦИЯ

– Ну, Лизавета Григорьевна, видела молодого Берестова; нагляделась довольно; целый день были вместе!

– Как это? Расскажи, расскажи по порядку.

– Извольте-с: пошли мы, я, Анисья Егоровна, Ненила, Дунька…

– Хорошо, знаю. Ну, потом?

– Позвольте-с, расскажу все по порядку. Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские…

– Ну! А Берестов?