Обрученная с ветром

Но нет. Он растянулся на ее кровати, расслабившийся, каким-то образом скрытый драпировками, которые, как было модно, свисали с кровати. Опираясь на локоть, он лениво смотрел на ее обнаженное тело.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела она.

Он поднялся. Изящно. Легко. Подошел к ванне, опустился около нее на колени, серебристые глаза встретили ее взгляд.

— Ты привезла меня сюда.

— Но не в эту комнату!

— Ах, да, но я закончил все дела, которые ты придумала для меня!

Она опустила ресницы.

— Мне надо было заставить отца поверить в мой рассказ!

— Черта с два! — пробормотал он быстро.

— Тебе не следует быть здесь! — предупредила она.

Он опустил пальцы в воду, потом улыбнулся ей, его серебристые глаза загорелись.

— Я подумал, ты можешь найти для меня еще работу.

— Например?

Он подошел к огню и снял второй чайник с водой.

— Добавить воды?

Пока он наливал в ванну крутой кипяток, она приподняла колени.

— Спасибо, — с опаской произнесла она. — Это прекрасно.

— А спина?

— Что?

— Я подумал, может быть, ты хочешь, чтобы тебе потерли спину.

— Право, я не…

Но он уже стоял на коленях у нее за спиной. Ее пронзило обжигающим жаром, когда он вытащил из воды губку и мыло. Он приподнял ее волосы, потом намылил. Не спеша. О Господи, прошло так много времени. Одно его прикосновение пробудило в ней самые немыслимые ощущения. Казалось, все в ней ожило. Она ощущала кончики его пальцев. Его теплое дыхание. Она готова была закричать. Скользнуть в воду.

— По-моему, на сегодня хватит, — поспешно произнесла она.

— А по-моему, я только начал.

— Тебе пора идти спать.

— Именно так я и думаю, — сипло пробормотал он.

— Пирс! — тихо воскликнула она с некоторым отчаянием. — Тебе не следует здесь быть!

Его чрезвычайно чувственные прикосновения на мгновение замерли.

— Я должен был увидеть своего сына! — сказал он.

Она вспыхнула и перевела взгляд на его руку, которая находилась так близко от ее груди.

— Как ты попал сюда? — настаивала она.

Он не ответил. Когда он заговорил, голос его был хриплым.

— Как ты думаешь, Роза? Неужели я стал бы играть в эту твою игру, даже не подумав о том, чтобы увидеть сына?

— Ты увидел бы его завтра утром! — сказала она.

— Я слишком много ждал, слишком долго, — произнес он. — Терпение мое кончилось.

— Но как ты попал сюда? Это слишком опасно! — сказала она.

— Плевать мне на опасность, миледи. — Она повернулась лицом к нему, сидящему на корточках. Его губы изогнулись в чуть заметной улыбке. — Ну, любовь моя, у Вуди голова вся в медных кудряшках. Но глаза у него — Дефорта, вне всякого сомнения.

Она вспыхнула от гнева.

— Ты видел его глаза, ты разбудил его? Тебе необходимо уйти отсюда! У тебя будет еще достаточно времени, чтобы мучить меня. Так вот, не знаю, как ты сумел сюда попасть, но сейчас самое время тебе сматываться той же дорогой!

Он медленно покачал головой.

— Ни в коем случае, любовь моя!

Она наставила на него указательный палец.

— Послушайте меня, лорд Дефорт! Я не стану терпеть ваши обвинения и ваши намеки…

Внезапно она заметила, что он слегка дрожит. Она никогда не видела этого прежде и сразу поняла, что его эмоции относятся к сыну. Он все еще был изумлен, что оказался отцом.

— Боже, леди! Возможно, для вас это ничего не значит. Но если вы полагаете, что мужчина может узнать, что у него есть сын, и не постарается увидеть его, значит, вы — сумасшедшая.

Она порывисто вздохнула.

— Ты брал его на руки?

— Конечно.

Ох уж эта мужская дерзость!

Он разбудил Вуди. И потом снова уложил его спать?

— Он не плакал?

Пирс изогнул бровь.

— Ну, признаться, он не обрадовался, увидев около себя незнакомого человека. Но твоя служанка с легкостью успокоила его. Она предложила мне посидеть с ним и покачать у огня.

Роза скрипнула зубами. Как у этого человека все всегда так хорошо получается?

— Мэри Кейт обнаружила тебя здесь?

Проклятая Мэри Кейт! Эта женщина всегда была неравнодушна к Пирсу Дефорту!

— О да, но не беспокойся. Она знает, как важно хранить тайну! Она была очаровательна, просто очаровательна! Она поняла, что мне было необходимо увидеть своего ребенка и свою жену, — он мило улыбнулся.

Потом внезапно он всерьез потянулся к ней. Она разразилась протестующим воплем, но поспешно подавила его. Сильные руки обняли ее и вытащили из воды.

Он прижал ее, обнаженную и мокрую, к себе. Их взгляды встретились.

— И, о любовь моя, теперь пора увидеть тебя! — пообещал он.

Он понес ее к кровати, усадил ее, разбрызгивая капли воды по постели. Начал стягивать поношенную и грязную от работы рубашку через голову. Его намерения были абсолютно ясны.

Она открыла рот, чтобы запротестовать.

Но дрожь охватила ее. Горячая…

Жажда.

И внезапно он оказался лежащим рядом с ней, обнял ее стальными руками. И прошептал:

— Ты возражаешь, любовь моя?

— Да! — солгала она.

— Даже если я самым смиренным образом попрошу у тебя прощения? — его серебристые глаза с неистовым вызовом смотрели на нее.

Она не смогла выговорить ни слова.

— Мне еще надо посмотреть на твое смирение! — прошептала она.

Он говорил искренне? Он просил у нее прощения, полностью поверил в нее?