Обрученные с Севером

Старая поморская пословица гласит: «Промышляй моржа на берегу, а ошкуя [82] в море». И ведь верно замечено! Туши в несколько тонн весом, неповоротливые и внешне безобидные на берегу, в море становятся проворными и грозными охотниками. Они в состоянии пробыть под водой десять и даже более минут, а потом внезапно вынырнуть и нанести сокрушающий удар по намеченной цели. И хотя основной их пищевой рацион составляют моллюски, но «боднуть» из любопытства проплывающую мимо лодку для них не проблема

Мир пернатых на мысе Калина оказался очень беден: в основном это люрики и единичные чайки, да еще пара маленьких куличков — морских песочников. Растительность тоже небогата мох, растущий отдельными пучками с незначительными высевами каменоломки. Его становится больше лишь ближе к выходу из залива, где возле террасы из столбчатого долерита мы ожидали прибытия нашего вертолета.

Следов пребывания группы Максимова мы здесь так и не обнаружили. Да и не мудрено: птиц очень мало, плавника для дров тоже практически нет. Для людей, оказавшихся в экстремальной ситуации, это совершенно бесполезное место.

Прямо в море, не далее трех километров, едва заметен маленький остров Давида Справа от нас хорошо виден мыс Краутера. Кажется, что он почти рядом, а на деле до него не менее десяти часов ходу по леднику. Слева — чуть подернутый дымкой тумана мыс Гранта Такие дни, как сегодня, скорее счастливое исключение из бесконечной череды туманов и ветров. Я с благодарностью и нескрываемым удовольствием принимаю этот мимолетный подарок природы. Рассчитывать на то, что такая идиллия продлится еще хотя бы несколько часов, не приходится. Поэтому с наслаждением сижу, досушивая обувь на разогревшихся на солнце каменных «карандашах»: идеально правильной шестигранной формы огромные базальтовые столбы возвышались причудливым амфитеатром затерянной Гипербореи.

А люди здесь все‑таки были. Но это, к сожалению, наши не слишком аккуратные соотечественники из геологической экспедиции 1971 года. Такие же водочные бутылки и банки из‑под тушенки, а также деревянную мемориальную табличку на столбе об их пребывании мы обнаружили в прошлом году на острове Давида.

20:40. Возвращаемся в базовый лагерь и слушаем рассказы его обитателей о встрече с белым медведем. Я почему‑то живо представляю себе картину: что, если бы это был не глуповато–любопытный молодой медведь, практически еще ребенок, а взрослый и практичный хищник–рецидивист?

На завтра запланирована очередная переброска группы «Поиск» на вертолетах, но перед этим всем нам нужно зачистить вершину морены и скальные кручи, что вздымаются над нашим лагерем заснеженными небоскребами. Поэтому теперь пару часов сна, а ночью наверх, раскидывать камни.

27 июля 2011 года.

На циферблате второй час ночи. А может быть, уже дня? По возвращении домой нужно будет обязательно купить часы с двадцатичетырехчасовым циферблатом во избежание путаницы. Ан нет, электронное табло навигатора подтверждает, что сейчас все‑таки ночь. Ну, значит, во втором часу ночи выходим на скалы над базовым лагерем Сюда могла пойти в обход группа Максимова, не сумев преодолеть сложный ледник «в лоб». Плато почти идеально ровное, будто укатанное катком, с незначительными скоплениями базальтовых камней. Все остальное — это мелкий плотный щебень. Местность просматривается далеко и детально: никаких следов пребывания человека. Недалеко от обрыва, чтобы было видно с моря, складываем гурий с вложенной капсулой о целях и ходе нашей экспедиции:

«Здесь работала поисковая группа «По следам двух капитанов». В 2010 — 2011 гг. нами обнаружены останки участника экспедиции л–та Г. Л. Брусилова. Снявшему записку просьба сообщить по адресу…».

Начинаем спуск к лагерю. Внизу, как муравьи, на морене работают люди — это дежурная смена продолжает ворочать камни.

05:10. Возвращаемся к палаткам, наскоро перекусываем и ложимся спать. Поступила новая вводная: через два часа подъем, сбор лагеря и перенос его на соседний остров Белл.

12:00 Лагерь уже практически собран. Но, к сожалению, местные метеорологические условия весьма далеки от совершенства: по сложившейся доброй традиции в последнюю минуту выпал туман. Запланированные на 14 часов вертолеты дали отбой. Теперь созваниваемся с летчиками каждый час. Все набились в оставшуюся неупакованной кают–компанию. У меня какое‑то странное неприятное чувство недоделанности задачи: все кажется, что мы здесь еще чего‑то не нашли, и, видимо, сама природа не хочет нас отсюда отпускать.

17:15. Эпидемия плохой погоды продолжается. Вертолеты пока так и не прилетели. Сидеть в пустом ожидании сложа руки уже невтерпеж. Снова выходим на морену. И вдруг на жалких остатках хребта морены я нахожу маленькую кость. Со всех ног бегу в палатку к профессору Звягину:

— Виктор Николаевич, ну скажите мне, что это V плюсневая кость! — в душе еще теплится слабая надежда.