Обрученные Венецией

Опершись на руку кормилицы, Каролина поднялась и покачивающейся походкой направилась к платью, развешанному на стуле.

– Проголодались? – спросила с догадкой Палома. – Сейчас я приду в себя, оденусь и что-нибудь приготовлю вашему неспокойному малышу.

– О-о, Палома, – капризно топнула ножкой Каролина, – он не сможет ждать, пока ты будешь приходить в себя! Он очень хочет кушать! Да так сильно, что я побаиваюсь, как бы он не съел меня изнутри.

– Как прикажете, синьора, – ответила Палома и с привычной для нее быстротой накинула на себя платье, тихо улыбаясь капризам хозяйки. – Я уже давно не просыпалась по велению маленьких проказников.

Но покинуть комнату ей помешало забавное зрелище: Каролина пыталась в одиночку надеть на себя широкое платье, которое Анджела сшила ей для последних месяцев беременности. Путаясь в юбках и что-то ворча себе под нос, Каролина упорно продолжала тщетные попытки.

– Бог мой, – рассмеялась Палома, – дайте-ка я вам помогу! Вы – поразительная особа. До беременности сами никогда не одевались, а сейчас, будучи на сносях, пытаетесь удивить меня.

– Ух, Палома, твой сарказм абсолютно не уместен, – раздраженно произнесла Каролина. – Особенно в этот самый период «на сносях».

Управившись с платьем, тяжелой походкой она направилась на улицу, откуда доносился веселый лепет детворы. Поприветствовав Каролину и животик с малышом, Андреа сиюминутно направился к столу и принялся нетерпеливо стучать по нему ложкой.

– Палома, когда мы дождемся завтрака? – требовательно спрашивал он, словно граф, приказывающий прислуге.

Но Палома отнюдь не обижалась на него, а только с легким возмущением поставила руки в боки.

– Ох, да, милорд, простите, заспалась я, однако… Что же вас сегодня с утра всех одолел какой-то дивный голод? Будто вы вчера и вовсе не ели. Каролина, пойдите, принесите мне ковшик муки, я приготовлю вам немного оладьев, чтобы ваш капризный малыш и это неугомонное чадо успокоились да насытились до завтрашнего утра.

– До завтрашнего утра? Это ты серьезно, моя дорогая? – усмехнулась Каролина. – Моему мальчугану твоих оладьев хватит всего до полудня. Сегодняшнего полудня.

– Мальчугану? – с удивлением спросила Палома, в присутствии которой хозяйка никогда не пророчила пол ребенка.

Уста Каролины расплылись в счастливой улыбке.

– У меня будет сынок, Палома, во мне нет ни капли сомнения.

– Это с чего вы взяли? – усмехнулась та.

– С его упрямства, требовательности и силе, которую я ощущаю изнутри.

– Полагаете, что в вас какого-то из этих качеств нет? – продолжала усмехаться Палома.

Понимая намеки кормилицы, Каролина раскатисто захохотала.

– Я просто уверена, что это мальчик, Палома, и все тут.

– Как знаете, синьора. Но мне бы хотелось вас видеть с дочуркой, – такой же голубоглазой блондинкой, как вы.

– Нет, дорогая, родится кареглазый, смуглый сорванец, – спокойно ответила синьора Фоскарини, словно видела малыша перед собой.

С этими словами она направилась в амбар, где хранился прошлогодний урожай Гаета. Ужаснувшись скудным остаткам овощей и зерна, Каролина поспешно вернулась на кухню, перепуганными глазами глядя на кормилицу.

– Палома, мы объели несчастных людей, – взвыла она. – В амбаре осталось чуть больше половины мешка зерна и немногим меньше кукурузы. Муку я забрала последнюю. Что же будет потом?

– Ничего страшного не будет. Совсем скоро будет собран урожай этого года, – спокойно ответила Палома, замешивая тесто. – И тогда запасы семьи пополнятся, а мы покинем их дом, освободив от двух обременительных ртов.

– Трех, – поправила ее задумчиво Каролина. – Ходят слухи, что урожай в этом году не очень-то будет, а стало быть, моя дорогая, в скором времени можно ожидать прожорливых казначеев, а того и гляди солдат в доспехах, собирающих дань «нуждающейся» знати…

Ее недовольство развеселило Палому, и та с усмешкой добавила:

– Среди которых и ваш супруг.

В ответ на эту фразу Каролина лишь одарила кормилицу гневным взглядом.

– Палома, я говорю серьезно…

– Если они и придут, синьора, вы ничего не измените. Придется пожертвовать последним зерном. Полагаю, что у Энрике уже имеется какой-то план.

"Это же надо, синьор, какой вы нахал!"