Обрученные Венецией

Каролине удалось немного успокоиться, когда селение исчезло из ее поля зрения. Она не думала о том, куда ее везут: слишком много боли ей приходилось испытывать одновременно. От ощущений неприятного прикосновения жарких лучей солнца, обжигающих ей кожу на лице и руках, она чувствовала, как пот стекает по ней горячим ручьем. Бечевка резала ей кисти рук, и Каролина почувствовала, что на разрезах выступила кровь. Страх за ребенка сковывал ее, но она осознавала всю безысходность ситуации. Что теперь будет с ней? А что будет с малышом? Неужто ей не выкрутиться из создавшейся ситуации?

Ярко светящее солнце не позволяло ей открыть глаза, из которых непрерывно текли слезы. Она чувствовала, что жажда сводит ее с ума, хотя понимала, что просить что-либо у этих людей нет смысла. Однако страх, что если она сейчас же не попьет, то упадет в беспамятство или умрет, казался непреодолимым.

– Воды, – простонала она, словно перед смертью, – дайте воды, Богом молю!

Услышав ее голос, Джозуэ обернулся и спросил у напарника:

– Что она говорит?

– Воды просит, – ответил тот. – Может, дать глоток?

– Как прибудем на место, напьешься вдоволь, – буркнул сам себе Франко.

Ее голова бессильно скатилась к плечу, локоны прилипли к шее и лицу. Она готова была даже укрыться в холодных стенах тюрьмы, только бы убраться с лучей невыносимо палящего солнца.

"Et noc cedamus amori"

Адриано уныло посмотрел на свою кобылу, заходившуюся пеной. И это случилось прямо у того самого понтонного моста через Бренту, о котором он говорил накануне. Их отъезд задержался: прямо у конюшни его настиг сенатор Мартелли с расспросами, и Адриано не смог сразу же отправиться в путь. После беседы с сенатором было решено направить стражников к Паоло, чтобы обыскать того и взять под стражу.

Лошади, которые стояли в конюшне, выглядели словно после голода, поэтому отправляться на них в дорогу казалось пустой тратой времени – те издохли бы через пару миль. Адриано сумел найти четырех кобыл лишь спустя несколько часов. Задержка заставила его торопиться. Слишком торопиться. И вот перед самым мостом его кобыла рухнула на землю, бездыханная. Подскочив после падения, Адриано лишь с разочарованием посмотрел на бедное животное, не выдержавшее его погони.

Он оглянулся назад. Его наемников еще не было видно, но Адриано знал, что Антонио первый из них должен появиться на горизонте. До моста оставалось всего пару сотен шагов и, дабы не оставаться на открытом пространстве, Фоскарини направился пешком к самому мосту, чтобы спрятаться под тенью деревьев, растущих близ него.

В какой-то момент ему даже захотелось броситься бегом в долину реки Адидже: нетерпение и страх помыкали им. Но он сумел взять себя в руки и с тяжестью опустился наземь. Страх того, что может не успеть до прибытия наемников Паоло, Адриано отгонял от себя, стараясь затмить его предвкушением их с Каролиной встречи. Он готовился ко всему: что она отвергнет его, потребует развода, будет колотить его кулачками и ненавидеть, но мысль о том, что прибудет слишком поздно, он и близко к себе не подпускал. По крайней мере, пытался не подпускать… Однако много раз она все же коварно овладевала его головой.

Нет, нет и нет! Господь смог сохранить жизнь Каролине тогда, после ранения, и сейчас так безжалостно отберет ее? Она не достойна такой участи! Адриано чувствовал себя готовым пожертвовать даже семейным счастьем рядом с ней, своей жизнью, душой, если надо, – только бы все сложилось благополучно. Но сейчас от него так мало зависит… И он понимал это, как никогда ранее.

Невзирая на все его старания загладить свою вину, исповедать ее перед Богом или же искупить свои грехи благими поступками, – Господь не торопился исполнить заветное желание Фоскарини! Как когда-то не торопился и сам Адриано обращаться к Всевышнему. И теперь он понял всю глубину и смысл этой ранее непонятной ему фразы: «На все воля Божья!»

Адриано с нетерпением посмотрел на горизонт, где уже вздымались три клуба пыли. Далеко же он умудрился оторваться от своих подчиненных! И в итоге так спешил, что не успел ничего. Он просто изнывал от нетерпения снова ворваться в погоню. Сидеть на месте – подобно пытке. Но далеко он не уйдет, даже если попытается бежать. Сейчас он возьмет кобылу у кого– то из наемников и бросится в путь. Правда, теперь ему придется себя контролировать.

Как Адриано и предполагал, Антонио подоспел первым.

– Синьор, ваша торопливость не оправдана, посмею заметить.

– Мне уже это стало определенно ясно, – недовольно заметил Адриано и посмотрел вдаль, откуда приближались еще два всадника.

– Я могу отдать вам свою лошадь.

– Нет, Антонио, тебе она нужна не меньше. А вот у твоего напарника я, пожалуй, ее позаимствую.