Обрученные Венецией

Глядя на спящую Каролину, так беззвучно провалившуюся в сон, Адриано согласился с тщетными попытками уснуть и мечтательно смотрел то на убаюканную супругу, то на полыхающий камин. Он нежно поглаживал раскрасневшиеся щечки возлюбленной, убирал локоны, спадающие на ее личико, целовал маленькие пальчики на ручках, а она даже не шелохнулась. Безусловно, сегодняшняя свадьба Белуччи, затем их венчание, прием гостей и их первая брачная ночь безмерно ее утомили. Адриано улыбнулся, когда вспомнил, как они вошли в его огромную спальню и Каролина воскликнула:

– Твоя кровать слишком велика, дорогой! Нам придется полдня ползти, прежде чем мы встретимся на ее середине.

А какое же наслаждение принесла Адриано близость с ней! Прежде ему казалось, что удовольствие мужчине может принести лишь опытная женщина, знающая, что нужно для того, чтобы тот ощутил усладу от страсти в полной мере своего проявления. Однако теперь он осознавал всю глубину своего ошибочного мнения, ведь страсть в любви – совершенно иная… Ему казалось, что он захлебнется этим безмолвным наитием, смешавшимся внутри него бурлящим потоком неистовых чувств. Кто знал, что столь хрупкая и нежная любовь может так искусн о слиться с потоком плотской страсти воедино, что походило на взрыв безудержной лавины, выплескивающей из себя любовный жар, всецело поглощающий в себя и тут же награждающий горящей усладой. И в этом омуте он принимал и нежное чувство любви, ласкающее сердце, и неистовую страсть, сводящую с ума. И теперь он знал: близость с любимой женщиной, с сердцем которой воссоединилось его сердце, способна истинно осчастливить мужчину.

– Милая Каролина, – говорила Матильда, сидевшая напротив своей племянницы, – документы твои все готовы. Сенатор Фоскарини, разрешение, как опекуна, на ваш официальный брак я также подпишу, невзирая на вашу наглость не спрашивать моего благословения…

– О, синьора Гумаччо, на нас ниспослал свою благодать Сам Господь! Неужто вы отказали бы? – иронично произнес Адриано.

– Сенатор Фоскарини, я надеюсь, что подобное баловство с вашей стороны более не расстроит меня, – отметила Матильда с напускной сердитостью. – Так вот, в качестве приданого принято невесте дарить движимое имущество, но мое стадо скота, за которым ухаживают мои люди на ферме, вам в Венеции никак не пригодится. Да и к чему вам ферма? Поэтому, Каролина, я преподнесу вам другой подарок.

Матильда приготовила нечто стоящее, это Каролина видела по лукавому выражению ее глаз. Но что могла подарить тетушка, распродавшая часть своего имущества купцам, а другую отдавшая в благотворительность? Ее владения насчитывали копейки в сравнении с тем, каким оно было изначально.

– У меня нет наследников, кроме любимых племянников, – констатировала Матильда. – Но моя любимейшая племянница заслуживает большего внимания, чем все остальные вместе взятые. Поэтому я решила подарить тебе виллу Диакометти, которая располагается на солнечной Сицилии.

– Какую виллу? – задумчиво спросила Каролина, не сумевшая припомнить подобного имущества у четы Гумаччо.

– Эту виллу я надежно прятала от своего покойного супруга, – с невероятным весельем рассказывала Матильда. – Мой отец, твой дед, лишил меня всякого наследства и, как уже известно, титула герцогини за мое несносное поведение, что, впрочем, могло бы стать и твоей участью, – со смешком добавила тетушка, – если бы все не закончилось довольно благополучно в твоей судьбе.

Прямота тетушки порой зашкаливала за все рамки этикета и нравственности, но она была невероятно точна в своих замечаниях.

– Так вот, эта вилла в свое время досталась твоему отцу, Лоренцо да Верона, но он настолько был сыт своим богатством, что переписал ее на меня. Хотя, нет, – Матильда забавно сомкнула губы, пытаясь что-то вспомнить, – предполагаю, что его подарок объяснялся лишь тем, что он ему триста лет не был нужен. Вилла требовала ремонта, находилась вдали от его любимой Генуи. В общем-то, так… и вот он мне ее подарил. Скажу честно, – Матильда посмеивалась, предаваясь воспоминаниям, – я ее не много отреставрировала в связи с тем, что замышляла сбежать от мужа со своим любовником. На Сицилии я грезила о долгожданном счастье хотя бы на старости лет. Это было около двадцати лет назад. Но любовь моя покинула этот мир, не позволив мне насладиться жизнью, – с этими словами Матильда заметно опечалилась. – Пребывание одной на Сицилии теряло всякий смысл, и я решилась продолжить тянуть на себе ярмо замужней дамы. По иронии судьбы, мой благоверный супруг, да упокоит Господь его безумно грешную душу, тоже обвел меня вокруг пальца и отправился на тот свет гораздо раньше, чем я даже могла предположить, забрав с собой в могилу мои самые прекрасные годы жизни.

Каролина и Адриано тихонько рассмеялись, распознав в тембре Матильды отнюдь не скорбные нотки, а скорее облегченные.