Обрыв

Он уехал. Куда-то. Без меня. Не предупредив. Ничего не сказав… Неужели эта ночь ничего не изменила? И все по-прежнему? Я пока не могла поверить, что он меня бросил… или отпустил? Нееет. Он ведь говорил, что никогда не отпустит.

Бросилась вниз, не веря в происходящее, распахивая двери комнат, столовой, кабинетов, библиотеки. Как сумасшедшая, которая носится вихрем по пустому зданию.

— Дарина.

Обернулась. Увидела Антона. Помощника Максима, который обычно всегда был его второй тенью.

— Мне велено сопроводить вас обратно домой и выполнить любое распоряжение.

— А… А Максим Савельевич тоже уехал домой?

Спросила в надежде, даже сердце замерло в ожидании ответа. Как же жалко это, наверное, выглядит.

— Нет. Он уехал по делам бизнеса, и мне не велено сообщать вам куда именно.

Не надо так нервничать. Просто выдохнуть, просто попытаться сделать еще один вздох. Он и раньше уезжал. Иногда без меня. Ведь бывало такое. Он просто все еще злится. Просто я наговорила много всякой ерунды… просьбы отпустить и всякую чушь. Надо ему сказать, что я так не думаю. Надо, чтоб он посмотрел мне в глаза и понял, что я никуда не хочу… никакой свободы.

— А мне ничего не передавал? Совсем?

— Максим Савельевич сказал, что дальше вы будете общаться с его адвокатом. Он свяжется с вами, когда вы вернетесь домой.

— Каким адвокатом? — мой мозг отказывался что-либо воспринимать. Отказывался слушаться меня.

— Адвокатом вашего мужа. Насчет имущества, опекунства над ребенком и других вопросов, которые у вас могут возникнуть в процессе развода. Адвокат вам разъяснит пожелания своего клиента.

— Что? Какого имущества? Какого развода?

Антон смотрел на меня с недоумением.

— Я думал, вы знаете. Максим Савельевич сказал мне, что вы разводитесь. Пока что я буду работать на вас. До его дальнейших распоряжений.

Я уже не дышала. У меня кружилась голова. Я попыталась схватиться за что-то, но в руках сжала только воздух, который совершенно не поступал в легкие.

Я ничего не понимаю… это какое-то безумие. Это насмешка, новая игра или… Я должна собраться. Я должна найти его и поговорить. Я должна сказать, что не хочу никакого развода. Что… что мне это все не нужно. Я просто злилась и боялась.

Я хочу быть с ним. До ломоты в костях, до боли во всем теле и в каждой молекуле.

Я хочу узнавать его. Все до мелочей. Узнавать даже самые страшные его черные стороны и любить их.

Нет. Я не верю. Он не мог меня бросить.

Нет, он не мог вот так меня бросить. Ничего не сказав. После всего, что было, после этой ночи… Не мог. Ведь я заслуживаю хотя бы объяснения, хотя бы пары слов. Если только ему не наплевать на меня до такой степени, что любые слова просто слишком много для надоевшей жены, которая его предала, которая ничего не сделала, чтобы удержать. Но я ведь не успела. Мне нужно было время. Немножко. Совсем чуть-чуть. Я бы смогла, я бы стала той, о ком он мечтал. А о чем он мечтает? Что я о нем знаю, кроме того, что мне было позволено знать?

Схватила сотовый. Да, у меня на столе лежал мой сотовый. Мне его вернули. Я начала лихорадочно набирать номер мужа, но мне отвечал постоянно автоответчик. Я металась по дому, по пустому дому и зверела от отчаяния. От непонимания, что мне делать дальше. От полного ощущения одиночества. Так, словно я вдруг стала без него круглой сиротой. Брошенной хозяином собакой.

Каааааак? Он ведь говорил, что не отпустит. Что скорее убьет? Он ведь погрузил меня в алую пучину своей страсти и заставил захлебнуться ею. Это и свело меня с ума. Его любовь ко мне. Неужели просто слова все это? И снова его номер на повторе, а там проклятый голос, от которого я ору и впиваюсь ногтями в волосы.

Оставил меня в чужой стране. Совсем одну. Он решил и сделал так, как хотел. Показал, насколько я больше ничего для него не значу.

Нет. Я раньше не знала, что такое ненависть. Отчаянно болезненная, такая, от которой головой о стены биться хочется и кататься по полу. Сволочь. Какой же он… Никакие физические страдания не сравнятся с этой агонией, когда я ощутила, как он оторвал меня от себя. Отодрал с мясом так, что я мгновенно истекла кровью, подавилась ею и барахтаюсь, тону в собственной боли. Совершенно одна. И стало страшно, что потом будет еще хуже… Страшно оттого, что где-то внутри я точно знала, что будет. Знала на сто процентов.

Я набрала номер Андрея, но он не ответил. Позвонила Карине и тут же отключилась. Что мне сказать ей? Что меня бросил муж?

Потом вцепилась в телефон и позвонила Фаине. Может, она что-то знает? Она ведь всегда меня поддерживала, и она была близка с Максимом. У нее живет наша дочь.

И больше ни одного запрета. Телефон разблокирован. Звонить можно куда угодно.

Вот и все. Спектакль окончен. Гаснет свет. Для меня настал полный мрак.

Он отпустил меня, и оказалось, что я очутилась в полной темноте без него.