Обрыв желаний

— Но допрашивать меня права не имеете! — Джони грозно хмурил брови, пытаясь вразумить Ролана.

И смотрел он только на него, Шелестова же как будто не замечал.

— Так мы не допрашивать, просто поговорить, — сказал Максим.

И Джони, вздрогнув, повернул голову в его сторону. Так и примерз к нему взглядом.

— А не надо говорить!

Джони пятился, пока не уперся ногами в диван у окна.

— Почему не надо? На шляпе нашлись твои волосы, я должен сказать об этом Асатурову.

— На шляпе? — озадачился Джони.

Но глаз от Шелестова не отвел.

— Может, это ты столкнул Маркушина со скалы?

— Маркушина?… Ну да, Асатуров говорил… Но я не мог, мы в это время регистрацию проходили сюда лететь…

— И ты можешь это подтвердить? — спросил Ролан.

— Могу.

Джони ответил ему, но смотреть продолжал на Максима. Оцепенело спросил, но вместе с тем рассеянно. Смотрел, но как будто видел что-то другое.

— Это в корне меняет дело… А нас почему испугался?

— Я испугался?! — удивился Джони.

Он снова подался назад, но диван сдвинуть с места не смог, споткнулся, сел. Только тогда перевел взгляд на Ролана.

— Не испугался?

— Нет.

— А права зачем требуешь? — Ролан опустился на диван справа от него.

— Права?

— На допрос, — Шелестов сел слева.

— Не требую. Вы же просто поговорить?

Говядина никто не касался, но он заерзал, как будто его плотно взяли в тиски.

— Конечно, просто… — усмехнулся Шелестов. — Давай рассказывай, кто столкнул твоего дружка?

— Ну, женщина была… — замялся Джони.

— А почему так неуверенно? — заметил Ролан.

— Ну, я в лицо ее не видел…

— Ее?

— Ну женщина была… Да, женщина. — Джони, казалось, пытался убедить себя в этом.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, волосы у нее были длинные…

— У мужчин тоже бывают длинные волосы. — Шелестов кивнул на Джони.

Волосы у парня не то что бы длинные, но уж точно не короткие.

— Ну, бывают, конечно, но не так…

— А как?

— Ну, не такие длинные… Не такие длинные, как у Полетаевой.

— А если парик? — как будто у самого себя спросил Шелестов.

— А платье?… Женщина в платье была.

— И на каблуках? — фыркнул Шелестов.

Он почему-то совсем не верил Говядину. И Ролан очень сомневался в нем. Возможно, Джони все придумал, чтобы отвести от себя подозрения.

— На каблуках не знаю… Но, наверное, да… — кивнул Говядин. — Она руками по-женски махала…

Он повернулся лицом к Ролану и махнул рукой, как балерина в танце. И снова вернулся в исходное положение, толкнув плечом Шелестова. Глянул на него в смущении, но извиняться не стал.

— Чтобы не упасть, махала, — пояснил Говядин.

— Не упала? — хмыкнул Шелестов.

— Не знаю, может быть. Или спрыгнула с камня, или упала, я не знаю. Темно было. Только верхушка видна была…

— А смотрел ты откуда? — спросил Чистяков.

— Откуда?… Ну я на тропинке стоял, ну, которая от моста ведет… Мне страшно стало, я далеко заходить не стал. Это Алик без тормозов… Он меня туда потащил!

— С парашютом?

— Да не было у нас парашютов, мы собирались в прокат взять.

— Где?

— Ну, я не знаю… Да и Алик не знал… Но мы бы узнали, если бы решились, ну, спрыгнуть.

— А может, Алик тебя без парашюта хотел сбросить? — с едкой насмешкой спросил Шелестов. — Он тебя толкнул, а ты его…

— Не толкал я его! — мотнув головой, Говядин стал подниматься.

Но Ролан, взяв его за руку, вернул на место. Пусть сидит, поджав хвост и сложив крылья.

— Значит, длинные волосы, каблуки, женские движения… А в лицо не видел? — спросил он.

— В лицо не видел!

— Но Асатуров догадался, что это была Полетаева?

— Ну да, догадался… Я ему стал рассказывать, как Алик ее в овраг толкнул, и он догадался… Если вы думаете, что это я Алика с обрыва столкнул, то зря. Это не я!

— А чего так тоскливо? — перебил Шелестов. — Совесть мучает?

— Не мучает меня совесть! — встрепенулся Говядин.

На этот раз он резко взял старт, и Ролан не смог его удержать. Впрочем, Джони далеко не ушел. Остановился посреди холла, развернулся к Шелестову.

— Не надо на меня все сваливать! — брызгая слюной, разгоряченно выпалил он. — Сами хороши!.. Откуда я знаю, чем вы там с этой занимались?

— Кто с кем занимался?!

Чистяков тоже поднялся с дивана, но подходить к парню не торопился. Чтобы не вспугнуть. Говядин мог в два прыжка сократить расстояние до своего номера и скрыться за дверью. И как его выкурить из люкса без официальных полномочий?

— Вы — с Полетаевой! — глядя на Шелестова, заявил он.

— Где?

— Вчера ночью! Там! — Говядин повел рукой в сторону жертвенной скалы.

— Ты нас там видел?

— Нет! Но Полетаева не могла там быть одна!

— А она там была? — Шелестов качнул головой, заранее отказываясь верить в ожидаемый ответ.

— И вы там были!

— Ты нас видел?

Говядин задумался всего лишь на мгновение, глядя при этом на Шелестова.

— Нет!

— А зачем тогда говоришь?

— Мне кажется, что вы там были!

— Я не следователь, — с жесткой насмешкой сказал Шелестов. — Ни бывший, ни настоящий. Поэтому я тебе, парень, скажу в лоб! Засунь свое «кажется» себе в одно место!.. И подумай о том, как тебе со всем этим жить!

— С чем, с этим? — не понял Говядин.

— А вдруг ты прав? Вдруг я был вчера ночью у белой скалы. Вдруг я видел, как ты столкнул в пропасть своего дружка!