Обрыв желаний

Шелестов стоял на месте, но, казалось, толкал Говядина взглядом. И парень испуганно попятился от него.

— Не сталкивал я Алика!

— Ты его толкнул! — настаивал Максим. — И Полиной закрылся!

— Не толкал я!

— А вот я сейчас пойду к Асатурову и скажу, что видел, как ты убивал своего друга.

— Это не я! — Говядин продолжал пятиться, смещаясь к двери, за которой находился viр-сектор.

— А кто? У Полетаевой алиби, она провела ночь с Роланом Борисовичем… А у тебя есть алиби?

— Я не говорю, что это была Полетаева, — жалко пробормотал Джони.

— Асатуров сказал?

— Асатуров сказал, — также подавленно подтвердил парень.

— Посмотрим, что он скажет после моих показаний. — Шелестов хлопнул себя по карману, как будто искал там сигареты.

— Я не убивал! — психанул Говядин.

Он резко повернулся к нему спиной и скрылся в коридоре. Преследовать его Шелестов не стал. Да и Ролан даже не сдвинулся с места.

— Полины у тебя не было! — Шелестов ткнул в него пальцем, отказывая ему в праве на свою женщину. Ролан слегка растерялся, но с ответом не промедлил.

— И тебя ночью там не было, — сказал он, махнув рукой в сторону скального утеса.

— А если я скажу следователю, что был? И видел, как Джони своего дружка опрокинул.

— Но ты же не видел! — мотнул головой Ролан.

— А Полину как вытянуть?… — Шелестов смотрел на него не зло, но и не миролюбиво. — И я ее вытяну! И спать она будет со мной!

— Давай ты оставишь свои фантазии при себе, — поморщился Ролан.

— Фантазии?! Ну, может, и фантазии… — не стал спорить Шелестов. — Пока фантазии…

— И ложные показания при себе оставь.

— А как же Полина?

— Этой ночью ты не покидал свой номер, — качнул головой Ролан. — И Асатурову это уже известно.

— Это Джони столкнул Алика! — Шелестов смотрел на него пристально, с ожесточением.

Как будто от него зависело, предъявят Полине обвинение или освободят из-под стражи.

— Или Столяров.

— Столяров?! Ты точно следователь, — усмехнулся Шелестов. — Если пытаешься связать два дела в одно.

— А ты думаешь, связи нет?

— Я не следователь, чтобы думать… То есть думать-то я, конечно, думаю, но выводы вы делайте без меня.

— Маркушина столкнул Столяров, а Шанина — Говядин, — пожал плечами Ролан.

— Не знаю, как там было, но Полины в этом раскладе точно нет. А она в тюрьме!

— Ну до тюрьмы еще, пожалуй, далеко… — медленно, в раздумье проговорил Ролан.

— Вытаскивать ее надо!

— У Столярова был мотив, а какой мотив у Говядина?

— Трагическая случайность. — Максим скривился, давая понять, что готов принять любую версию, если она не против Полины.

— Возможно.

— Или Столяров выскочил. Как черт из табакерки.

— Столяров? Выскочил?

— Там всего две тропинки, одна к утесу, другая от него — к оврагу с проломом. На одной тропинке Говядин стоял, значит, убийца выскочил с другой. Или просто вышел, какая разница?

— И ушел по другой, — кивнул Ролан. — Иначе бы они столкнулись нос к носу.

— Может, он обратно в пролом и свалился… Э-э, о чем это я? — осадил себя Шелестов. — Не было никакого Столярова, это Джони все…

— А если все-таки Столяров?

— В платье и в парике?

Ролан щелкнул пальцами над своим ухом. Если Шелестов запудрил ему голову, то его можно поздравить с маленькой победой. Взбудоражил его, сыграв на чувствах к Полине, вызвал переполох в мыслях, теперь вот сам и успокаивает, призывая к логическому мышлению. Действительно, если Столяров собирался убить Шанина, зачем ему надевать парик и платье? А если не собирался, если все вышло спонтанно, что называется, сдуру, то маскарад ему и вовсе не нужен.

Платье и длинные волосы мог придумать Джони, чтобы свалить вину на Полину. Но если Говядин убийца, то Столярова можно вычеркивать из списка подозреваемых…

— Ты думай, думай, — усмехнулся Шелестов, наслаждаясь замешательством Ролана.

— Я следователь, — в тугом раздумье проговорил Ролан. — И я действительно пытаюсь найти связь между преступлениями… А связь может быть. Если Шанина столкнул Столяров.

— Это если у него крыша совсем поехала, — хмыкнул Шелестов.

— Или включилась логика, — качнул головой Ролан.

— Какая логика?

— В первом случае подозрение легло на Полину. Если она виновна и во втором случае, то Столяров Маркушина не убивал… — Ролан облегченно выдохнул.

Все-таки довел он логического завершения мысль, которая всего лишь проклюнулась в глубине сознания. Все-таки не смог его запутать Шелестов.

— А если Полина не виновна, ее нужно сделать виновной, — продолжал Ролан. — Для этого берем платье, парик, а спрыгивая с камня, манерно машем ручками…

— Столяров в платье?! — Шелестов легонько хлопнул в ладоши. — Оригинально!

Ролан кивнул, соглашаясь с ним. Действительно, увидеть Столярова в платье да еще в балетном пируэте — это потом в цирк три года не ходить. Увидеть можно, а перепутать с изящной и хрупкой Полиной — вряд ли.

Ролан заставил себя постучать в дверь семьсот тридцать седьмого номера. Знал, что Говядин не откроет, но попытку все же предпринял.

Но Джони упрямиться не стал и открыл дверь.

— Ну чего вам? — пыхнул он сегодняшним гневом и вчерашним перегаром.

Ролан попросил его еще раз припомнить приметы женщины, которую он видел.