Обрыв желаний

— Ну скажем так, подтолкнул… Я там на Маркушина и напоролась, убежала, заблудилась. И сторожа в будке не видела, когда возвращалась. Может, он тогда еще там, на белой скале был?

— Не видела?

— Зато он нас видел, когда мы втроем на белую скалу шли: вы, Максим, я. Нахально так смотрел, я бы даже сказала, грязно…

— Там только одна камера, — размышляя вслух, проговорил Ролан Борисович. — Подъезд к воротам сканирует… Можно в обход камеры пройти…

— Вот он и прошел. А ночью еще проще… Я ведь ночью его не видела! — встрепенулась Полина.

Она закрыла глаза, пытаясь вытянуть из памяти момент, когда шла к злосчастному перекрестку, с которого начинался путь к белой скале. Ночь, она в платье и босоножках, свет в сторожке выключен, шлагбаум опущен, но для человека это не преграда. Не видела она сторожа, когда шла к перекрестку. И возвращаясь, не заметила.

— Не было его на месте… — под напряжением мысли проговорила она. — Или другой кто-то мог.

— А зачем это сторожу нужно?

— А зачем это нужно Максиму? Или вам?

— Мне?…

— А где вы были в ту ночь, когда погиб Шанин?

— Вы правы, мотива у меня не было… Если только уши надрать, — натянуто улыбнулся Ролан Борисович.

Его явно смутил вопрос, заданный не жестко, но в лоб.

— А у сторожа вообще претензий к парню не было. И к его отцу тоже. А вот возьмет и столкнет его. Сегодня. Потому что у него удды в голове…

— На самом деле все достаточно серьезно, — в раздумье проговорил Чистяков. — Одержимость духами — это не столько мистика, сколько психиатрия. Душевное расстройство — прямой путь к преступлению…

Полина смотрела в свою тарелку, но внимательно вслушивалась в его голос. А ведь он только рад будет переложить вину на кого угодно, лишь бы самому остаться вне подозрений. На нее будет грешить, на Максима, на сторожа, лишь бы на него не думали.

— Серьезно, несерьезно, а сторожем никто не занимался.

— Надо бы заняться. Выяснить, где он находился в момент убийства… В момент убийств…

— Взять его под наблюдение, — добавила Полина.

— Можно.

— Вдвоем.

— Вдвоем? — Чистяков заинтригованно повел бровью.

— Я должна находиться рядом с вами. Чтобы у меня было алиби в случае чего.

— Можно и так, — кивнул Ролан Борисович.

— Вы будете смотреть за мной, а я — за вами! — Полина выразительно посмотрела на него.

Игра должна идти в двое ворот, так будет интересней и ей, и ему. А ведь ей действительно будет интересно проводить время в компании Ролана Борисовича. Вряд ли он убийца, но последить за ним надо. В собственное удовольствие.

Чистяков смотрел на Полину спокойно, проницательно. И благодушно улыбнулся, как будто прочел и одобрил ее мысли.

— Я расскажу вам о себе, — кивнул он. — Где живу, чем занимаюсь… И о стороже расскажу. Сейчас узнаю и все расскажу…

— Будем следить за ним и друг за другом, — в легком приятном волнении сказала она.

— Сегодня же и начнем.

В свой номер Полина вернулась в приподнятом настроении. После полудня ей предстояла встреча с Асатуровым, но пугало это уже не очень.

А через полчаса к ней постучал Чистяков. Оказывается, звонил Асатуров, он хотел видеть Полину прямо сейчас. Ролан Борисович вызвался ее отвезти в поселок.

— Что-то случилось? — выслушав его, встревоженно спросила она.

— Почему обязательно что-то случилось? — пытаясь ее утешить, улыбнулся он.

— В последнее время здесь обязательно что-то случается. И со мной, — немного подумав, добавила она.

— После обеда Асатурову нужно будет уехать, поэтому он хочет видеть вас сейчас. Заодно и на Сухумскую улицу прогуляемся.

— На Сухумскую улицу? — не поняла Полина.

— Сторож там живет. Голдин Артур Михайлович. У него сегодня выходной.

— Сторож, сторож, ну да, ну да…

Куда больше Полину волновал возможный исход разговора со следователем, но, если все закончится хорошо, она рада будет провести время с Роланом Борисовичем. О Максиме она почему-то совсем не думала.

Максим сам дал о себе знать. Он вышел из номера свежий, как укропчик на утренней грядке, новый как с иголочки летний костюм на нем, брюки наглажены, начищенные туфли блестят. Вышел он с выражением крайней озадаченности на лице, но, увидев Полину в компании Чистякова, заставил себя улыбнуться.

— Воркуете? — вроде бы и весело, но с сожалением спросил он.

— К следователю едем, — сказала, будто оправдываясь, Полина.

Он мог бы составить им компанию, но ведь не поедет. Глядя на Максима, Полина вдруг поняла, что у него другие планы, в которых ей нет места.

— Ну что ж, счастья вам!

— Со следователем? — повела бровью Полина.

— С бывшим следователем… — усмехнулся Максим, с напряжением глядя на Чистякова. И, кивком показав на Полину, добавил: — У меня не вышло, может, у тебя выйдет.

— О чем это ты?

— Да все о том же… Я умею проигрывать!

Полина вдруг ощутила себя в подвешенном состоянии. И сознание раздвоилось, одна половинка осталась рядом с Чистяковым, а другая потянулась к Максиму. Может, его мужской образ и померк в ее глазах, но что-то уже не хотелось с ним расставаться. А он, похоже, отдавал ее Чистякову. И даже толкал к нему в объятия.

— А мы с тобой во что-то играли? — качнул головой Ролан Борисович.