Обрывая нити

Как пояснил Альберт, при задержании самого Эрбердена пострадало немало сотрудников Теневой канцелярии. Маг не столько пытался сбежать, сколько злился, что его тщательно, годами вынашиваемый план провалился, и срывал свою злость на тех, кто был к этому причастен.

Магические артефакты в энергетическом плане выглядели как запутанные сгустки энергий. Какое у какого из них действие, я даже предположить не могла, поэтому решила не рисковать и пошла по пути наименьшего сопротивления. Схватив Альберта за руку, я потянулась к ближайшему висевшему над дверью. Альберт хотел было меня предостеречь, но успел лишь удивленно клацнуть челюстью, а я вспомнила, что не удосужилась его предупредить о том, что ангелы могут как давать силу, так и забирать ее. А поскольку оставлять магию себе было чревато, я решила сразу сливать все в Альберта. Таким образом и магу польза была, и моя сила колебалась в допустимых рамках.

Под конец обхода особняка Альберт еле ползал и, как настоящий дракон, икал огнем, но на предложение немного сбросить излишки магии упрямо вертел головой:

— Еще неизвестно, на что она может понадобиться.

Вот же упрямый.

К утру мы оба выдохлись. Никаких «особо охраняемых» книг не нашли. Библиотека Верховного мага была поистине огромна и не уступала библиотеке в здании Совета магов. Но, как и там, она выглядела заброшенной и непосещаемой. Не покрытым пылью был всего лишь один-единственный стеллаж, с любовными романами. Даже в найденной лаборатории Верховного мага, в которой хранилось около десятка книг, не нашлось хоть чего-нибудь полезного. В рабочем кабинете мага было несколько книг с родовыми хрониками, но и там мы ни слова не нашли о нужной нам легенде.

— Бесполезно, — простонал Альберт, распластываясь на кресле. Мы сидели в холе особняка, не зная, где искать дальше.

Солнце поднялось уже достаточно высоко и начало пускать солнечных зайчиков через затейливые витражные окна холла. Рассеянно проследив за ними взглядом, я подскочила как ужаленная и, случайно опрокинув кресло, бросилась к висевшему на стене гобелену. Да-да, тому самому, который пропалила в несостоявшемся будущем.

Мне одновременно хотелось плакать и смеяться. Я не верила своим глазам, но тем не менее понимала, что головоломка, над которой я билась столько времени, начала наконец складываться и ранее несвязанные кусочки становились на свои места, образуя цельную картину.

Гобелен был огромным, поэтому позволил мастеру запечатлеть множество деталей. Именно они меня и привлекли.

— Смотри, — ткнула я пальцем в алтарь, изображенный на полотне. — Получается, что алтарь и плита с предсказаниями — одно целое?

— Действительно, — согласился Альберт, тоже внимательно рассматривая изображение. — Во всех книгах алтарь изображен без нее. Но этот гобелен считается родовой реликвией Рондшартов. И они трясутся над ним больше, чем над многими артефактами.

— В моем мире люди очень часто «переписывали» историю. И, поверь, это весьма эффективный метод управления, — усмехнулась я, понимая что алтарь, видимо, не просто так был разделен.

Альберт задумался, а я продолжила изучение гобелена. Центральную часть картины занимало дарующее силу божество. Вот только… Не знаю, кто являлся автором этого шедевра, но лица персонажей были изображены весьма реалистично. И эмоции на них никак не вязались с названием самого действа, так же в буквах запечатленного внизу полотна. Дарение? С таким лицом, какое имело божество, скорее всего, женского пола, только тараканов давят. Да и маг, принимающий эту самую силу, был изображен мертвецки бледным с вытаращенными от страха глазами. Однако маг с божеством были далеко не единственными участниками действа. Издалека алтарь казался стоящим среди груды камней, но, подойдя ближе, я смогла рассмотреть в этой груде человека, лежащего у подножья. Точнее, женщину, а еще точнее, ведьму с кинжалом в груди. Но и это было не все. Изображенные события происходили на том самом месте, где алтарь стоял и сейчас. Я легко узнала очертания пиков гор, расположенных на противоположной стороне долины, раскинувшейся под скалой. Вот только сама долина внизу была другой. И вновь мне пришлось присматриваться, чтобы в переплетениях нитей рассмотреть людей. Лежащих как поломанные куклы.

— Ли, — позвал меня Альберт, отвлекая от рассматривания полотна. — Подойди ко мне, пожалуйста.

Он стоял чуть дальше меня и немного сбоку, но при этом, не отрываясь, смотрел на картину, словно боясь потерять то, что увидел.

— Смотри, — протянул Альберт руку, указывая на то место, где мастером была изображена магическая сила, идущая в сторону мага. Она напоминала световые лучи белого цвета. Они казались полупрозрачными, но с места, где стоял Альберт, в них проскальзывали очертания совершающего прыжок призрачного горного чаурского кота. Точнее, кошки.

— Веста, — простонала я, садясь в ближайшее кресло. — Как же я сразу-то не догадалась?

— При чем здесь ведьма? — удивился Альберт, присаживаясь на корточки передо мной.