Обрывки

Гонг! Орут все! Орут тренеры, перекрикивая друг друга! Орут группы поддержки! И ты тоже орёшь, переживая за своё худющее длинноного-цыплячье потомство. И чувствуешь каждый удар, словно это тебя бьют.

Потом, конечно, награда, медалька какая-нибудь. Или майка, мокрая от слёз. И уже в машине ты спрашиваешь своего побитого ребёнка:

– Ну что, поедем ещё на соревнования?

И тебе немного удивлённо отвечают:

– Папа, ну что за глупые вопросы? Конечно, поедем.

На вишне

Сонина бабушка Таня живёт в деревне. Каждое лето, как только заканчиваются уроки, Соня собирает огромный рюкзак – несколько любимых игрушек, пачка раскрасок, стопка заданных на каникулы книжек, несколько смен одежды. Всякие девчачьи мелочи. Расчёски, помада, зеркальце. Я молча и сосредоточенно тащу всю эту тяжесть в багажник, хоть отлично понимаю, что за летний период ни одна из книг не будет открыта, большая часть игрушек останется в рюкзаке, произвольно выбранная одежда будет заношена до дыр, а остальная пролежит нетронутая. А в августе я приеду и заберу вместо аккуратно причёсанной девочки что-то чумазое, нечищеннозубое, всколоченноволосое, пропахшее костром, погрызенное собаками, поцарапанное во всех мыслимых и немыслимых местах и довольное. Будем потом этого Маугли отмывать и приручать.

А пока пусть едет. У ребёнка хоть летом должен быть кусочек свободы.

Приезжаем, притаскиваем в подготовленную бабушкой комнату сумки и рюкзаки. Сонька тискает удивляющуюся её росту бабушку, визжащую от радости собаку, разбегающихся во все стороны котов. И лезет на вишню. За домом растёт несколько толстых, разлапистых вишен. Сонька с ловкостью обезьяны добирается до развилки, усаживается на колючую ветку, устраивается поудобнее и замирает. С высоты дерева она видит уходящие к зарослям кустов огороды, простор полузаброшенного колхозного поля, а где-то на горизонте синий зубчатый край далёкого леса. Ресниц и щек Сони приветливо касается тёплый летний ветерок. Вечереет. Собака извелась, пытаясь вызвать вновь обретённую подругу на игру. Мы попили чай, обсудили все мыслимые и немыслимые новости. А мой шумный и неусидчивый ребёнок всё ещё сидит на дереве. Смотрит на поля, на далёкий лес. Думает о чём-то своём.

О чём? Я никогда не спрашиваю, а она никогда не рассказывает. У каждого должен быть свой маленький уголок. Только для себя, своих мыслей.

Наконец темнеет, и замёрзший Маугли возвращается в дом. Набрасывается на картошку, испечённые бабушкой блинчики. Ест так, что за ушами трещит. И молчит. Начинается её лето.

Я немного грущу в ожидании долгой разлуки. И почти завидую.

Ветка вишни меня не выдерживает.

За маму, за папу…

Этого ребёнка не накормить. Приготовишь что-нибудь заведомо вкусное, полезное, чтобы витамины с белками аж через край тарелки лезли. Придёт, поклюет и оставит половину. Худющая, длинная. Одни локти и колени. Тренеры ставят её на весы, качают головами. Тридцать пять кг костей. Что с этим делать?

Даже в Макдоналдсе минут по десять стоит у экрана с меню. Выбирает. Гамбургер она не хочет, к мороженому сегодня душа не лежит, коктейль одолела наполовину, остальное папа допивает. Ещё спрашивают, откуда у меня лишние килограммы. От дочери, конечно. Я всё за ней доедаю.

Смотрит, как я доедаю её гамбургеры, прихлёбывает колу. Вот это мы любим, вот это в любых количествах.

Надо какую-то родительскую мудрость сказать. А то неправильно всё это. Вредное питание и всё такое. Задумываюсь на минуту, даже жевать перестаю:

– Ты знаешь, что кола растворяет гвозди?

Соня, невозмутимо отхлёбывая:

– А я гвозди не глотала.

И не поспоришь.

На тренировке

Сонька ходит на дзюдо и тайский бокс. Суровая девочка. Ей дико нравится, поэтому старается. Я, конечно, пробовал и на танцы, и на фигурное катание. Воротит нос. Однажды её заманивали на кастинг в модельное агентство. Ещё бы – полтора метра скелета, там такие как раз нужны.

Подошла в коридоре спорткомплекса девушка, всучила флаер и принялась расхваливать, какие у Сони перспективы, как её фигура для модельного бизнеса подходит.

Прынцесса моя флаер повертела и вежливо обратно девушке отдала.

– Извините, – говорит. – У меня через неделю бой с одной пигалицей из Молодечно. Мне надо её во втором раунде уложить.

И ушла такая гордая.

А девушка из модельного агентства на меня ТАК посмотрела. Мол, что я из ребёнка делаю, зверь и деспот.

А я ничего. Это она сама. Честное слово.

* * *

У Соньки в группе по дзюдо одни мальчишки. И полно таких, которым эти тренировки пофиг. Их родители привели, они и бегают, хихикают, балуются.

Тренер быстро на них управу нашёл.

Сонька стоит с одним парнем в паре. Бросила через плечо, придушила слегка. Тот заплакал, ушёл в угол. Второго поваляла, тот тоже хнычет, обидно, что девочка победила.

И тут кто-то баловаться начинает. Тренер ему:

– Будешь баловаться – отдам Софье.

Мальчишка покосился на хнычущих товарищей и примолк.

* * *