Обрывки из реальностей. ПоТегуРим

Домашние хлопоты в Риме мне никаким образом не досаждают. Напротив, позволяют получать истинное удовольствие от жизни. Может, потому, что архитектурная реальность задаёт очень правильный ритм твоему существованию. Ты ведь совершенно меняешь линию поведения в пешеходном городе, а созданная для тебя архитекторами среда настолько невероятна, что всякое дело – лишь повод к ней прикоснуться. Ощутить её вкус. Так, почта, например, расположена в древнем аббатстве. В его средневековом саду можно прохаживаться, пока ждёшь своей очереди. А ещё можно бродить по залам и рассматривать обрывки уцелевших фресок. И в каждом из помещений есть электронные табло, на которых высвечиваются твой номер и номер твоего окошка, так что ты вовсе не обязан стоять на одном месте, дыша в затылок другому. И ведь даже просто сидеть в таком пространстве – красиво. Оно изначально так придумано – для созерцаний. И значит, всякий поход на почту – ещё и возможность медитации (помимо жёсткой необходимости – оплаты счетов).

Умением отрешить человека от мирской суеты отличаются и филиалы банков. В Риме они расположены обычно в древних приёмных залах палаццо или даже в специально построенных для них дворцах эпохи классицизма или уже модерна. Потолки под двадцать метров, кругом изысканная резьба по дереву, витражи. И никакой суеты. Всё чинно, всё преисполнено достоинства. Лишнего движения сам себе не позволишь. Храм! И ты ждёшь. Проникаешься почтением. Сам себе начинаешь казаться важным – ни фига себе в каком банке у меня счёт! Правда, завораживающе красиво.

Или вот протискиваешься в крохотном переулке за фонтаном Треви в щель стены десятого века, ударяешься о запах крахмала в крошечной приёмной, отрезанной от входа полированной временем доской. Прачечная. Из клубов пара средневековой постройки появляется лицо хозяйки, приятной женщины моих лет, которая влюблена в моего мужа. Перекрикиваются работницы и работники (кстати, гладят там в основном мужчины – я пугаю мужа такой перспективой), шумят гигантские агрегаты под потолок – стирают. Мне выдают красивый пакет со свежей одеждой. И снова бренькает колокольчик: следующий! Теперь и вновь прибывший погружается в пары и стоит, не закрывая дверь: мне нужно немедленно выйти, вдвоём мы тут никак не поместимся. Я медлю: на дворе дождь. И как же прекрасен Рим в дожде! И ведь выбраться в такую погоду из тёплого домика редко в голову придёт, взять и пойти вдруг гулять, а тут – надо.

Я вообще такой человек – не умею прохаживаться. Вчера шла по чудесной улочке художников и пыталась это своему приятелю втолковать. Он меня не понимает. Но у меня только так: если за город или в парк – значит, смотреть, изучать какую-нибудь архитектурную реальность. Если в лес – значит, что-то собирать. Если на озеро – значит, рыбу ловить или грести. Даже в Риме я не могу просто так бродить по улицам. Хорошо запомнила несколько часов страшных мучений, оказавшись с ним наедине в один из самых первых своих приездов. Я встала рано утром, села в ресторан отеля с видом на город и возложила перед собой карту местности. Я выпила несколько бокалов шампанского. Я ворошила всевозможные курсы по истории искусств. Куда я иду? И ведь пока не наметила себе цель – так и не спустилась в город. Мне всегда нужна цель.

Сегодня их было предостаточно – я уже три раза ходила туда-сюда. Что приятно – каждый раз при виде меня вся улочка словно распускается улыбками. Меня приветствуют. Нас тут все хорошо знают. Знают, когда мы встаем, знают, когда ложимся спать. Мы однажды назначили друзьям встречу в любимом ресторанчике и её проспали. Вроде на секундочку прилегли, а проснулись уже утром – какой ужас! Вот конфуз! Не пришли на ужин! Позвонили друзьям извиниться, а они отвечают: «Не переживайте! Нам в ресторане объяснили, что вы встаете в пять утра и к девяти вечера уже спите давно, потому и не придёте. Точно не придёте! Они нас очень вкусно накормили и даже хорошую скидку дали – настоящую моральную компенсацию!»

А ещё вся округа знает, что мы предпочитаем на завтрак, что пьём с утра, а что вечерами. Беспокоятся, если мы заходим в неожиданное для нас заведение. Заглядывают за нами туда. Уточняют, что брали. Возмущаются, если считают выбор несправедливым, и дают попробовать своего. И даже знают, когда я собираюсь писать друзьям – я упрямо продолжаю покупать открытки и марки, хотя шансы, что эпистолы обнаружат своего адресата, невелики, да и идёт такой привет по полгода, но всё же считаю, что весточка – это всегда приятно.