Общая культурно-историческая психология

Основное использование отмечается в виде слов «сознавати, сознаваю», что, в первую очередь, означает признание, но не признание в вине, а как бы узнавание: «Сознаваю сим моим листом». В этом сознавании есть уже оттенок того, что сейчас обозначили бы словом «осознавание».

Сознатися используется и для обозначения «сговориться», «познакомиться», «сойтись» – как бы познать друг друга, обрететя некое совместное знание.

Не надо забывать, что рукописи той поры были либо придворными, либо религиозного содержания, и бытовая речь, то есть собственно русский народный язык, попадал в них, просеиваемый сквозь сито христианской образованности. Иначе говоря, это не русский народ стремился заимствовать слова из латыни или греческого, а образованные книжники, выказывая презрение к простолюдину и всему русскому, старались приукрасить речь князей и церковников, подыскивая привычным русским словам «красивое» иностранное звучание…

Почему-то наши языковеды очень редко исследуют это явление намеренного искажения русского языка в рукописных источниках, по которым изучают древнерусский язык. Впрочем, никакой новости для них в том, что русский язык искажался под видом его улучшения, нет. Это общеизвестно, только почему-то не учитывается.

Вот и слово сознание, как его переводят с латыни, а затем объясняют наши толковые словари, не раскрывается во всей полноте. Часто они просто шли вслед за латинскими словарями, давая в качестве значений этого слова лишь знания и совесть.

Чудинов в 1901 году в «Справочном словаре», наоборот, отталкивается не от латинского значения этого слова, а, скорее, от древнерусского:

«Сознание— действие по глаголу сознать.

Сознать, – ся— совершенный вид глагола сознавать.

Сознавать— понять истину, признать ее».

За полвека до него Даль дает и это значение – «убедившись в истине, признать или понять ее, изменить прежнее мнение свое», но дает и совсем иное значение:

«Сознанье – состоянье сознающего что, или действие сознающегося в чем- либо, раскаяние».

И приводит то значение, которое более всего необходимо для психологического исследования:

«Сознанье, сознание себя, полная память, состоянье человека в здравом смысле своем, могущего отдать отчет в своих действиях. Больной наш уже без сознания, в беспамятстве, в бреду. Она упала без сознания, обмерла, упала в обморок».

Совершенно очевидно, что потеря сознания, как ее описывает язык, связана с некой потерей знаний или сведений, как способности ведать нечто, но точно так же она связана и со смертью – обморок – это обмирание, но одновременно и мрак. Значит, речь идет о и некой утрате света… вероятно, внутреннего. Что такое внутренний свет, пропадающий при обмороках, то есть потерях сознания, не объясняется, но он явно связан с потерей «здравого смысла», то есть способности давать отчет в собственных действиях, осознавать себя.

Следовательно, если дать определения тому, что такое осознавать, давать отчет и здравый смысл, то можно будет понять и что такое сознание, с потерей которого пропадают и все эти способности. Думаю, не ошибусь, если предположу, что вместе со здравым смыслом теряются разум и память: иное имя обморока – беспамятство. Хотя начать, конечно же, надо со знания, понимания и ведения.

Уже одного этого перечисления достаточно, чтобы понять, что сознание – понятие сложное, описывающее нечто, обладающее и устройством и содержанием. И то, что язык не сразу отметил все эти составляющие части понятия, не означает, что народ неверно видел само явление. Обмороки и потери сознания случались с людьми на протяжении всей истории человечества, значит, и само явление сознания сквозь них тоже было доступно народному наблюдению тысячелетиями.

А вот описания его рождались лишь тогда, когда в этом появлялась необходимость. И ее могло вовсе не быть у тех, кто писал книги в старину, что никак не свидетельствует о том, что не было таких людей, кому сознание было интересно, и кто изучал его сквозь различные проявления.

Наше время отличается от того, прежде всего, тем, что любопытствующих людей становится все больше, и потому языковеды вынуждены создавать все более подробные описания для тех же самых явлений, о которых еще век назад можно было писать кратко, как это делал Чудинов.

И вот академический «Словарь русского языка» описывает то же самое явление уже на ином уровне подробности:

«Сознание 1. Восприятие и понимание окружающей действительности, свойственное человеку, способность осмысленно воспринимать окружающее.

2. Философское и психологическое. Высшая, свойственная лишь человеку форма отражения объективной действительности.

3. Понимание, осознание общественной жизни человеком или группой людей.

4. Ясное понимание чего-либо.

5. Признание в своей вине, проступке».

Как видите, описания стали не только подробней, но и гораздо научней, что вовсе не так уж хорошо, потому что означает искусственную надуманность.