Общая психопатология

Больной Р., 1957 г. р., выходец с Кавказа. Поступил в Клинику неврозов (больница им. 3. П. Соловьева) 24 марта 1980 г. переводом из гастроэнтерологического отделения Центральной республиканской больницы Минздрава РСФСР с диагнозом: привычная рвота.

Анамнез собран со слов больного, плохо знающего русский язык. Наследственность якобы не отягощена, раннее развитие без особенностей, за исключением того, что иногда отмечались рвоты. В детстве перенес тяжелую глистную инвазию со стойкой рвотой. В школе с семи лет, окончил 10 классов, 6 месяцев учился в строительном техникуме, но учебу оставил, так как будущая специальность не нравилась. В армии не служил — «откупился». По характеру злобный, мстительный, долго помнит обиды, вспыльчивый. Считает себя больным с 1975 г., когда по договору уехал из г. Нальчика в Магаданскую область, в артель золотоискателей. Работа не нравилась, но «хотелось заработать большие деньги». В конце 1975 г. после незначительного конфликта на работе возникла неукротимая рвота, длившаяся в течение 20 дней. Рвота купировалась раствором «какого-то крепкого чая». Продолжал работать на севере. В ноябре 1979 г. приехал домой в отпуск. Родственники обратили внимание на его необычную тоскливость. Спустя несколько дней на фоне перенесенного гриппа вновь возникла рвотная реакция, которая повторялась после каждого приема пищи. Худел на 1 кг в день. Все дни находился в постели, собиравшиеся вокруг него женщины по традиции голосили, что он умирает. Настроение еще более ухудшилось, появилась выраженная слабость, бессонница, феномен раннего пробуждения. Похудел на 23 кг.

Лечился в местной терапевтической больнице, но эффекта от лечения не было. Был направлен в Москву в ЦРБ Минздрава РСФСР, где кроме хронического гастрита и колита никакой патологии не выявили. Был консультирован психиатром и с диагнозом «возможно рефлекторный характер рвоты» был переведен в Клинику неврозов. При поступлении жаловался на рвоту и большую вспыльчивость, не столь характерную для него раньше. Настроение снижено, подавлен, тревожен, ищет помощи, настроен на лечение. Тем не менее анамнестические сведения сообщает крайне неохотно, формально, односложно: «все нормально». В течение нескольких дней, несмотря на ежедневную гипнотерапию, применение аминазина и этаперазина, рвотная реакция сохранялась. Больной оставался недоступным. Создавалось впечатление, что истинную причину рвоты больной или амнезировал или же скрывает. Наконец, примерно через месяц, во время сеанса гипноза (вторая стадия по Форелю) ему было императивно предложено вспомнить самый неприятный эпизод 1975 г. Больной вздрогнул и схватился за горло, как он обычно делал перед рвотой. Он императивно был выведен из гипноза, начавшаяся рвотная реакция тут же прекратилась и больной начал говорить. Оказалось, что в начале 1975 г. (17 лет) после первого, неудачного для него полового акта он подвергся грубому осмеянию со стороны более опытной партнерши, которая стала называть его импотентом. Очень переживал случившееся, снизилось настроение. Постепенно стала исчезать утренняя эрекция, пытался мастурбировать, но эрекция не вызывалась. Несколько раз, чтобы проверить себя, пытался вступить в половые контакты с более пожилыми одинокими женщинами, но достаточной эрекции не было ни разу. Стал думать о себе как об импотенте, «а для него как для кавказца это подобно смерти». Именно тогда и появилась первая рвота и запор. Специально завербовался на север, чтобы «время все вылечило», перестал курить и принимать алкоголь, пытался самостоятельно лечиться медом и настоями трав, но эффекта не было. О своих проблемах никому не говорил, так как для него это как для мужчины — «позор». Рвоты на севере прошли, но оставался сильный запор, который усиливался при стрессовых ситуациях. Постоянно психологически перерабатывал свою «главную проблему», не мог найти выхода. Настроение было постоянно подавленным.

В 1979 г., по приезде в отпуск в Нальчик, уже на следующий день пытался вступить в половую связь, но потерпел неудачу, так как эрекции вообще никакой не было. Сразу после этого появилась рвота и вновь усилились запоры. Значительно интенсифицировалась депрессия. Появились мысли о самоубийстве. В то же время боялся смерти, требовал от родственников помещения его в стационар Нальчика, а потом и в Москву. Свое состояние не связывал с сексуальными расстройствами, никому об этом не говорил, в том числе и врачам. Более того, по всей вероятности вытеснил эту информацию в подсознательное.

В отделении в процессе комплексного медикаментозного и психотерапевтического воздействия рвоты были практически сняты. Однако, когда больной получил воскресный отпуск, он попытался вступить в половой акт, но вновь потерпел неудачу. Рвотная реакция возобновилась. После ее купирования настроение ровное, состояние удовлетворительное. Поправился в весе на 7 кг, появились утренние спонтанные эрекции. После прохождения курса лечения направлен на продолжение лечения к сексопатологу.

Катамнез спустя год (по телефону). К сексопатологу не обращался, так как «это позор для мужчины». Эрекция не восстановилась, поэтому вновь появились рвоты, которые больной купирует этаперазином.

За год несколько раз «умирал» — отнимались руки и ноги, терял зрение и слух, отмечались явления астезии-абазии.

Для коррекции характерологических нарушений (взрывчатость, раздражительность, истерическое реагирование), к которым, кстати сказать, относится с критикой, принимает аминазин.

Диагноз: психосоматическое развитие личности, истерический вариант.

В данном случае у молодого человека после первого неудачного полового акта и психогении по этому поводу развилась одновременно депрессия и психогенная импотенция. Последняя, учитывая культуральные особенности, оказалась сверхзначимой для личности.

Вероятно, поэтому она достаточно быстро вытесняется в подсознательное. Ее неприятие, негативное отношение к импотенции выражается чисто символически — рвотой, с одной стороны, и запорами (т. е. «крутым стулом»), с другой. Несомненно рвота является неосознанным криком, воплем о помощи, а крутой стул и его задержка символизируют желание иметь достаточно хорошую эрекцию. Тем не менее вытеснение очевидно не было полным, так как у больного появилась депрессия, которая в общей сложности держалась около четырех лет. На этом фоне постоянно отмечался психогенный запор (запорный вариант синдрома раздраженной толстой кишки, весьма интимно связанной именно с проблемами сексуального порядка) и психогенные рвоты. В процессе заболевания проявлялись и характерологические нарушения в виде усиления имевшихся и появления новых (истерических) патохарактерологических расстройств. Это говорит об изменении личности, однако к этим изменениям у больного есть критика, что говорит против патохарактерологического или психопатического развития.

Психосоматическое развитие личности в данном случае происходит на фоне психогенной депрессии, быстро развиваются полисистемные психосоматические циклы, нередко минуя стадию психосоматических реакций. Или же эта стадия была достаточно кратковременна. В психосоматический процесс оказалась вовлеченной сексуальная сфера и желудочно-кишечный тракт. При этом основной патологией, естественно, следует считать сексуальное расстройство, ибо рвота и запоры являлись своего рода воплем личности о помощи (своего рода языком органов) и проявлением неприятия основного заболевания и «рвотного» отношения к нему.