Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая

«В институциональной системе коммерческого общества мы ограничимся двумя элементами. Это частная собственность на средства производства и управление производством через систему частных контрактов (или частного менеджмента, частной инициативы). Как правило, такой тип общества не является чисто буржуазным. Во второй части уже шла речь о том, что промышленная и торговая буржуазия просто не могла бы существовать иначе, чем в симбиозе с небуржуазными слоями общества. И в целом коммерческое общество не идентично капиталистическому» (Шумпетер 2008, с. 549–550).

Советская экономика представляла собой переход от традиционного натурального хозяйства, в условиях которого жило большинство населения Российской империи в 1910-х годах (85 % населения жило в деревне), к коммерческой городской экономике Советского Союза 1980-х годов (на селе жило 35 % населения). Причем переход этот совершался не стихийно, а в соответствии с планами, которые составлялись в масштабах исторического времени. Впервые с начала человеческих времен люди планировали свою историю. Трансформация началась с концентрации политической собственности в руках государства, коллективизации крестьянства политическими методами, сходными с огораживанием, и планомерного развития промышленности в городах. Как мы видели в главе 4, эти процессы со временем приводят к становлению коммерческого общества. В силу их планомерного характера, в СССР они заняли гораздо меньше времени, чем на Западе. Сама эта трансформация, которую выше мы называли коммерческой и промышленной революциями, вела к тому, что государственная, политическая собственность на средства производства постепенно превращалась в коммерческую, частную. До поры до времени этот процесс оставался скрыт в недрах экономических отношений, хотя был очевиден для тех, кто хотел замечать. Евгений Варга в 1964 году в своих предсмертных записках с горечью отмечал: «За редкими исключениями каждый человек в Советском Союзе стремится к тому, чтобы увеличить свои доходы. Как и при капитализме, это составляет главное содержание жизни людей» (Варга 1991, 2, с. 177).

Несмотря на свою риторику, руководство СССР следовало законам товарно-денежного обращения. В колхозах на протяжении десятилетий не производились выплаты за труд в денежной форме, а вместо этого начислялись трудодни, но в городах никаких серьезных попыток отменить деньги в отношениях государства-работодателя с наемными работниками не предпринималось. В случае перебоев с поставками предметов потребления вводились карточки в дополнение к деньгам. Огромная доля потребления в казалось бы плановой советской экономике осуществлялась через посредство потребительского рынка. Работники в городах получали заработную плату и должны были приобретать предметы потребления в магазинах государственной и кооперативной торговли. Проезд в общественном транспорте был платным. С 1923 года была предусмотрена возможность платного обучения в школах. В старших классах школ и вузах платное обучение было отменено лишь в 1956 году.

По мере снижения репрессивности политического режима возрастала значимость материального стимулирования. В результате экономической реформы 1965 года, расширившей права предприятий по формированию премиальных фондов, доля прибыли, отчисляемой в бюджет, к 1981 году сократилась с 70 до 58 %, а доля прибыли, направляемой на стимулирование работников, увеличилась с 6 до 17 % (Народное хозяйство СССР, с. 550). В 1960-х — 1980-х годах на конечное потребление приходилось три четверти национального дохода, а с учетом жилищного и социально-культурного строительства — четыре пятых (там же, с. 418). По состоянию на 1980 год четверть городского жилищного фонда находилась в личной собственности граждан (там же, с. 432), а в сельской местности основная часть жилья принадлежала самим жильцам, а не государству.

Таким образом, настоящая плановая экономика, решавшая задачи по накоплению производственных фондов, занимала лишь от одной пятой до одной четвертой в национальном доходе СССР. При этом сами фонды накопления были напрямую связаны с финансовым рынком. Для населения деньги были предметом сбережения и приносили проценты: на вклад сроком не менее 6 месяцев в государственной сберкассе выплачивали 3 %, на вклад до востребования — 2 % годовых. Государство использовало эти деньги для капиталовложений. Хотя производство было организовано на основании плановых заданий и разнарядок, исходивших от центральных плановых органов, на уровне предприятий сохранялась необходимость в хозяйственных договорах и платежах по ним, предприятия должны были выполнять планы по прибыли.