Общая теория права и государства : учебник

“Дух законов” — это правообразующее значение и правовой результат тех факторов (географических, климатических, национальных, исторических, культурных, социальных, хозяйственных, политических, нравственных, религиозных и т.д.), которые влияют на законодательство. Правовой смысл “духа законов” требует принятия разумных и справедливых законов. “Законы, говоря вообще, — отмечает Монтескье в работе “О духе законов”, — есть человеческий разум, поскольку он управляет всеми народами земли; а политические и гражданские законы каждого народа должны быть не более как частными случаями приложения этого разума”[73].

Понятие “дух законов” опирается на характерные для естественноправовых учений представления об объективной природе справедливости, которая предшествует позитивному закону, а не впервые создается им. “Законам, созданным людьми, — подчеркивает Монтескье, — должна была предшествовать возможность справедливых отношений. Говорить, что вне того, что предписано или запрещено положительным законом, нет ничего ни справедливого, ни несправедливого, значит утверждать, что до того, как был начертан круг, его радиусы не были равны между собою”[74].

Правовой смысл “духа законов” по-разному проявляется в различных формах права (естественном, церковном, международном, государственном, гражданском, семейном праве и т.д.) с учетом “их отношения к различным разрядам вопросов, входящих в область их постановлений”[75]. “Существуют, следовательно, — пишет Монтескье, — различные разряды законов, и высшая задача человеческого разума состоит в том, чтобы точным образом определить, к какому из названных разрядов по преимуществу относятся те или другие вопросы, подлежащие определению закона, дабы не внести беспорядка в те начала, которые должны управлять людьми”[76].

Здесь, следовательно, речь идет (как и у Гроция, но под несколько другим углом зрения) о разработке надлежащей системы и структуры общего учения о праве с учетом как принципиального правового единства всех форм права (в силу общего для всех них “духа законов”, единого источника и критерия их разумности и справедливости), так и различий между ними в рамках такого единства. Также и в трактовке Монтескье научно обоснованная система (и структура) отраслей права выступает как основа для системы позитивного законодательства, его надлежащего структурирования по отраслям и т.д.

Существенное значение с точки зрения единства предмета юриспруденции имело, наряду с учением Монтескье о правовой природе позитивного закона, дальнейшее развитие им (после Гроция, Локка и других мыслителей) правового подхода к государству (углубление представлений о единой правовой природе государства и закона, о правовом смысле разделения властей, о взаимосвязи свободы, справедливости, права и государства, о государстве и законе как формах выражения и защиты свободы людей и т.д.).

Огромное влияние на углубление и развитие теории и методологии юриспруденции оказало философское учение о праве и государстве И. Канта (1724—1804). Рационалистический подход к праву и государству, разрабатывавшийся многими предшествующими мыслителями, получает в его произведениях дальнейшее развитие и глубокое философское обоснование. В идейно-мировоззренческом плане учение Канта заметно содействовало распространению и утверждению в юриспруденции принципов и ценностей либерализма.

В систематическом виде взгляды Канта в области теории права и государства, а также частного и публичного права изложены в его работе “Метафизические начала учения о праве”, которая представляет собой первую часть более обширного его произведения 1797 г. “Метафизика нравов в двух частях” (вторая часть этого произведения — “Метафизические начала учения о добродетели”).

Кант с позиций своей метафизики критически оценивает положение дел в области изучения права и государства. Учение о праве, отмечает он, представлено как “учение о положительном праве” (“внешнем законодательстве”) и сведено к знанию позитивных “внешних законов с внешней стороны, т.е. с точки зрения их применения к случаям, происходящим в опыте”[77]. Такое учение о позитивном праве, продолжает он, может, пожалуй, стать юриспруденцией — в смысле “правового ума”, “смышлености в праве” (“Rechtsklugheit”), однако без соединения с юриспруденцией подобное учение о позитивном праве “остается всего лишь правовой наукой” — “Rechtswissenschaft” (iurisscientia)”[78]. По поводу такой “правовой науки” Кант пишет: “Это последнее название относится к систематическому знанию учения о естественном праве (jus naturae), хотя правовед и должен при этом давать неизменные принципы для всякого позитивного законодательства”[79].

Основной недостаток такого учения о позитивном праве (и такой “правовой науки”) Кант видит в его эмпиризме, отсутствии надлежащей теоретической основы, которая, по его мысли, может быть разработана лишь с позиций философии и философского разума.