Общая теория права и государства : учебник

В отличие от Пашуканиса, исходившего от правового субъекта как простейшей клеточки правовой ткани, Разумовский считал, что в марксистской критике общей теории права аналитическому и генетическому рассмотрению в его историческом и логическом развитии «должно подвергнуться “простейшее правовое отношение”, согласно указанию Маркса владение, и его развитие в частную собственность, — являющуюся в ином своем аспекте, “с обратной стороны” — отношением господства и подчинения»[252].

Как идеологическое опосредование (идеологическая форма) классовых материальных (экономических) отношений право, по Разумовскому, — это форма общественного сознания. Сформулированное им общее определение права как идеологического способа и порядка опосредования материальных отношений в классовом обществе звучит так; «Порядок общественных отношений, в конечном счете отношений между классами, поскольку он отображается в общественном сознании, исторически неизбежно абстрагируется, отдифференцировывается для этого сознания от своих материальных условий и, объективируясь для него, получает дальнейшее сложное идеологическое развитие в системах “норм”[253].

Отмирание буржуазного права”, по Разумовскому, означает смерть права как идеологии” и переход в коммунистическом обществе к сознательно регулируемой и сознающей характер своей связи с материальными условиями производства системе общественного поведения”[254].

Диктатуру пролетариата как “правовое государство” и советскую концепцию октроированных прав в середине 20-х годов развивал А. Малицкий. В обоснование правового характера диктатуры пролетариата он в работе “Советская Конституция” приводил следующие соображения: “подчиненность всех органов государственной власти велению закона, т.е. праву, носит название правового режима”, а само государство, проводящее правовой режим, называется “правовым государством”, “советская республика есть государство правовое, осуществляющее свою деятельность в условиях правового режима»[255].

При этом Малицкий, отождествлявший право и закон, под “правовым государством” имел в виду любое государство (точнее говоря — любую власть, в том числе партийную, диктаторскую и т.д.), где есть “законы”, хотя бы в виде приказных норм различных органов диктатуры пролетариата.

То классовое понимание права и государства, которого придерживался (вместе с другими представителями марксистско-ленинского учения о государстве и праве) Малицкий, фактически отрицало принципы права и правового государства, а тем более их совместимость с системой институтов и норм диктатуры пролетариата. Отсюда — внутренняя противоречивость и в целом несостоятельность (теоретическая и практическая) его интерпретации диктатуры пролетариата как государства правового.

Общее определение права Малицкого находилось под заметным влиянием позиции Стучки, но с большим выделением нормативного аспекта. “Право, — писал он, есть порядок общественных отношений, устанавливаемый господствующим классом в своих классовых интересах и охраняемый организованною силой этого класса. Право как порядок, или иначе правопорядок, выражается в определенных правилах поведения, защищаемых организованною силою господствующего класса: в правовых нормах. Совокупность правовых норм называется положительным правом, т.е. правом, которое установлено господствующим классом, предписано этим классом»[256].

Такое легистское правопонимание дополняется у Малицкого положением о том, что именно государство (т.е., согласно марксистско-ленинской позиции Малицкого, организованная сила господствующего класса и машина для подавления подчиненного класса) является творцом права. Поясняя своеобразие отношений между советским “правовым государством и индивидами, он отмечал: «Следовательно, создателем права является государство, оно же является и источником прав отдельных личностей. Таким образом, не личность жертвует часть своих прав государству, но само государство наделяет граждан правами, т.е. государство определяет личности сферу ее свободы в деле проявления ею своей инициативы, но и эту инициативу личность может проявлять и свою, предоставленную ей государством, свободу осуществлять не исключительно в своих личных интересах, но в интересах общих, всего коллектива, или, как неоднократно говорит нам закон: “в целях развития производительных сил”[257].

Такие октроированные (дарованные “государством” диктатуры пролетариата) права личности” в условиях советского строя даже в трактовке Малицкого предстают как чистая фикция. Он откровенно подчеркивает, что советский гражданин получает свои права... не ради своих милых глаз, не на основании своего рождения и не для достижения своих личных целей, но от государства, из рук господствующего класса, в интересах общественных, в целях осуществления своих обязанностей, лежащих на нем как на члене общества, как на участнике в процессе производства и распределения”[258].