Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Но эти отношения разрушались, как только компания разрывала контракт. Первым делом Эрика замечала, что ее остроумные письма клиентам остаются без ответа. Бывшие друзья переставали отвечать на телефонные звонки. Это не означало, что люди стали хуже относиться к Эрике. Они просто не хотели ее обижать. Они были вынуждены разорвать контракт, но не хотели причинять ей боль, прямо сказав об этом, и поэтому предпочитали молча исчезнуть. Эрика считала такую «деликатность» бесчестной. Они вовсе не боялись причинить ей боль, на самом деле они боялись неприятного разговора, это была не деликатность, а обыкновенная трусость.

Кипучая деятельность прекратилась. В офисе стояла непривычная тишина. Сотрудникам тяжело было видеть беспомощность Эрики. Она не выказывала страха, но люди чувствовали, что ей страшно. Она спокойно и с преувеличенной уверенностью повторяла, что «ничто не потеряно, пока все не потеряно». Но деньги от клиентов не поступали. Банки проявляли недовольство и закрывали кредитные линии. Эрика выплачивала зарплату сотрудникам с собственной кредитной карты и лихорадочно искала новых клиентов, пытаясь склонить их к сотрудничеству.

В конце концов истек и срок действия самого крупного контракта. Эрика позвонила генеральному директору и попросила продлить контракт. Сотрудникам было очень жалко Эрику, она так волновалась: ведь благополучие и само существование компании зависело от одного-единственного звонка. Генеральный директор – подобно другим директорам – принялся вежливо лгать. Это всего лишь короткий перерыв, говорил он. Через год-два контракт будет возобновлен и вот тогда…

Не могла же Эрика сказать ему, что без этого контракта ее фирма не продержится и недели. Это был смертный приговор, но руки Эрики не дрожали, когда она повесила трубку. И дышала она почти так же ровно, как и всегда. Вот, значит, каково быть банкротом, почти спокойно подумала она. Эмоции разыгрались лишь через несколько часов. Эрика выбежала в туалет и там дала волю слезам. Ей хотелось убежать домой, заползти в постель и накрыться с головой.

В конце недели она собрала весь свой персонал. Люди сидели вокруг стола, упражняясь в черном юморе. Эрика окинула их взглядом, своих сотрудников, которые сейчас станут безработными. Вот Том – он никогда не расставался с ноутбуком и забивал в него любую фразу, которую считал важной. Вот Бинг – она всегда так возбуждена, что начинает произносить следующую фразу, еще не закончив предыдущую. Вот вечно неуверенная в себе Элси. А вот Элисон – она платонически спит в одной постели с приятельницей, чтобы сэкономить на квартире. У Эмилио на столе рядом с монитором всегда лежит коробочка с таблетками от изжоги. Какие же все люди разные – каждый со своими странностями и особенностями. Жизнь богаче любого романа.

В эти критические минуты на Эрику снизошло сверхъестественное спокойствие. Она объявила сотрудникам, что у нее нет иного выхода и что фирму придется закрыть. Все кончено. Лапки вверх. Она сказала, что вся американская экономика хромает и что никто в этом не виноват. Она говорила долго, а параллельно думала, что все это надо было сказать по-другому. Все ее существо восставало против утверждения, что «никто не виноват». Ей очень хотелось – неважно, по заслугам или нет – возложить вину на какого-то конкретного виновника. Потом она повторила мантру всех обанкротившихся бизнесменов о том, что в жизни не бывает неудач. Неудача – это просто очередная ступень познания. Всем было неловко.

В течение следующих нескольких недель Эрика была занята по горло. Надо было продать офисное оборудование, написать массу писем. Но потом делать стало решительно нечего. Эрика была потрясена. Она не видела выхода, не знала, каким путем идти дальше, чем заняться. Она работала всю жизнь, но теперь оказалась посреди зловеще притихшего моря без карты и компаса.

Раньше она думала, что немного покоя ей не повредит, но в действительности этот покой и отдых оказались просто ужасными. Шотландский философ Дэвид Юм писал:

Человеческий разум ни к чему не стремится с такой силой и ненасытностью, как к упражнению и действию, и это стремление лежит в основании всех наших страстей и дел.

Мысли Эрики путались и мешались. Прошло еще несколько недель «покоя», и она почувствовала, что ей трудно не только мыслить логически, но даже написать письмо. Она все время чувствовала свинцовую усталость, хотя, по существу, ничего особенного не делала. Ей позарез нужны были трудности, которые ей пришлось бы преодолевать.

Прошло еще некоторое время, и Эрика принялась кое-как обустраивать свою новую жизнь. Раньше она регулярно посещала спортзал, но бросила спорт, когда начались проблемы с ее фирмой. Теперь она снова стала следить за собой.