Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Около тридцати человек робко жались по углам класса, не притрагиваясь к печенью и банкам с колой. Послышались уверенные шаги, и Грейс буквально ворвался в класс, купаясь в лучах собственного обаяния. Эрика настолько привыкла видеть этого человека по телевизору, что и сейчас у нее возникло обманчивое чувство, что она видит его на экране, а не во плоти.

Ричард Грейс был живым воплощением воображаемого национального идеала – высок, строен, одет в ослепительно белую рубашку. Брюки тщательно отутюжены, волосы уложены в идеальную прическу. Лицом похож на Грегори Пека. С ним была его ослепительно красивая дочь, известная своими амурными похождениями, следствием полного родительского небрежения в раннем детстве и в юности. За ними следовали похожие на гадких утят помощники. У помощников были те же интересы, что и у самого Грейса, те же тайные амбиции, но, в отличие от него, у них у всех были отвислые животики, редкие волосы и они не блистали осанкой. Им отводилась роль нашептывающих на ухо советников, а Грейс был политическим Адонисом. Вследствие небольших генетических различий со своим боссом они проводили всю жизнь у компьютерных мониторов, а он вершил дела.

Грейс окинул помещение взглядом и мгновенно понял, что для предвыборной встречи избран кабинет биологии: на стене висели анатомические пособия с изображением мужской и женской репродуктивной системы. Он не принимал какого-то обдуманного решения, но шестым чувством мгновенно понял, что не стоит фотографироваться на фоне гениталий, и быстро переместился к противоположной стене.

В течение последних шести месяцев он ни минуты не принадлежал себе и ни разу не оставался наедине с собой. Последние шесть лет он становился центром внимания в любом помещении, куда ему доводилось войти. Он полностью отрешился от нормальной действительности и жил только интересами избирательной кампании, питаясь мимолетными контактами, как обычные люди питаются едой и укрепляют свои силы сном.

Грейс, перемещаясь по классу, являл собой воплощение энергии и бодрости. Не прерываясь, он стремительно облагодетельствовал широкой ослепительной улыбкой четверку ветеранов Второй мировой войны, двух трепетавших от благоговения школьников-медалистов, шестерых местных спонсоров и мирового судью графства. Когда-то он играл в американский футбол, был нападающим и твердо знал, как работать ногами. Короткий диалог, смех, объятие и никаких остановок. В день он набирал до тысячи таких контактов.

Люди обращались к нему с самыми неожиданными и удивительными вещами: «Я люблю вас. – Я тоже вас люблю», «Задайте ему перца!», «Я бы доверила вам жизнь единственного сына!», «Не уделите мне пять минут?», «Вы поможете мне с работой?». Ему рассказывали об ужасающих медицинских трагедиях. Ему постоянно стремились всучить какие-нибудь подарки – книги, произведения искусства, письма. Некоторые просто брали его за руку и таяли от умиления.

Каждый контакт длился не более 15 секунд, и, коротко общаясь с очередным человеком, Грейс острым, как бритва, взглядом улавливал мимику собеседника, выражение глаз, оценивал произведенный эффект. Все выказывали симпатию, все были тронуты. Он хлопал людей по плечам и спинам, обнимал за талию. Он излучал дружелюбие, изливал его на всех и каждого, лучился сочувствием и никогда не проявлял нетерпения, свойственного знаменитостям. В классе засверкали фотовспышки. Грейс обнимал людей за плечи, позируя перед фотографами. За долгие годы он досконально изучил конструкции всех фотоаппаратов мира, и если у фотографа случалась заминка, Грейс терпеливо давал ему советы – на какую кнопку нажать и сколько времени ее удерживать. При этом он, словно чревовещатель, говорил все это, не стирая с лица обворожительную улыбку. Он умел привлекать внимание и преображать его в энергию.

Наконец, он подошел к Эрике и Гарольду. Он обнял Эрику, заговорщически улыбнулся Гарольду улыбкой, предназначенной для супругов нужных людей, а затем принял их обоих в орбиту своего величия. Со всеми остальными он был переполнен энтузиазмом и невероятно громогласен, но теперь заговорил сдержанным, тихим и доверительным тоном.

– Мы поговорим позже, – шепнул он на ухо Эрике. – Я так рад, что вы пришли, так рад.

Он одарил Эрику серьезным понимающим взглядом, положил руку на плечо Гарольду и заглянул ему в глаза так, словно они были соучастниками заговора. Потом он отошел от них.

В спортзале раздался приветственный рев, и Эрика с Гарольдом поспешили туда, чтобы посмотреть шоу. Тысяча человек, собравшихся в зале, с улыбками взирали на своего кумира. Они что-то кричали, размахивали руками, подпрыгивали, чтобы лучше видеть, и снимали его на свои мобильные телефоны. Грейс сбросил пиджак, греясь в океане горячих приветствий.