Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

На людей со стороны, на людей, не попавших в орбиту харизмы Грейса, эта речь могла бы произвести двойственное впечатление. Но Эрика и Гарольд находились в поле притяжения его ауры. В тот момент им казалось, что это самая яркая речь из всех, какие им приходилось до сих пор слышать. Речь дышала уверенностью в своих силах, удивительной житейской мудростью и преданностью делу. Они находились рядом с политиком всего несколько минут, но были целиком и полностью покорены его обаянием, и эта любовь – по крайней мере у Эрики – продлится целых восемь лет.

Политическая психология

Гарольд никогда прежде не следил за предвыборными кампаниями, понятия не имел ни об организации опросов, ни о внутрипартийной стратегии. Прошло несколько дней. Эрика с головой погрузилась в организационную работу, но Гарольд продолжал барахтаться на поверхности, ничем особенным не занимаясь. Но он наблюдал и думал. С самого начала его поразили принципиальные разногласия между советниками Грейса. Некоторые из них считали, что главный принцип предвыборной кампании – пообещать избирателям как можно больше благ. Посулите избирателям политику, которая улучшит их жизнь, и за эту надежду вы получите их голоса. Хорошая политика по сходной цене.

Другие советники считали, что основная идея избирательной кампании – вызвать у избирателей бурные эмоции, выковать стихийные узы, связывающие команду кандидата и избирателей; внушить им надежду своим видением будущего; послать им сигнал: «Я – такой же, как вы. Я буду реагировать на события так же, как на них отреагировали бы вы сами, окажись вы на моем месте. Я буду таким, какими были бы вы сами». Цель политики – не защита чьих-то интересов. Цель политики – подогрев нужных эмоций.

Гарольд, учитывая его образование, воспитание и жизненный опыт, примкнул ко второй группе. Грейс в это время бился на праймериз[126] с твердым, как кремень, губернатором из Новой Англии – Томасом Галвингом. В политике они придерживались приблизительно одинаковых взглядов, поэтому борьба между ними свелась к битве социальных символов. Грейс был сыном водителя грузовика, но вел свою кампанию в лирическом, поэтическом стиле, склоняя на свою сторону представителей образованного класса, склонных к идеализму. На праймериз он раз за разом отвоевывал у Галвинга 20-25% голосов избирателей с университетским образованием. На первых десяти праймериз Грейс, кажется, старался проводить митинг не далее чем в 50 ярдах от кабинета проректора местного университета. Грейс не просто предлагал программы. Он как бы делился жизненным опытом. Он предлагал надежду вместо страха, единство вместо раздоров, рассудительность вместо опрометчивости. Месседж был ясен: «Жизнь прекрасна, наши возможности безграничны. Нам надо лишь сбросить путы прошлого и вступить в золотой век завтрашнего дня».

Семья Галвинга жила в Штатах уже триста лет, но он по-прежнему был воинственным и боевитым, словно первопоселенец. Он позиционировал себя как бойца, готового горой встать за интересы избирателей. По ходу кампании он превозносил такие штуки, как верность роду, и призывал людей «держаться вместе, сражаться вместе и защищать друг друга до последнего вздоха».

Галвинг без устали фотографировался. Он фотографировался в барах и в фабричных цехах. На фотографиях он лихо опрокидывал стопку виски, щеголял во фланелевой рубахе, сидел рядом с каким-нибудь фермером в простецком пикапе. Месседж тут был такой: «Парни, мир вокруг насквозь прогнил. Пора нормальным ребятам взяться за работу. И вам точно нужен кто-то, для кого твердость и верность главнее, чем независимость и идеалы».

Методы пропаганды обоих кандидатов не отличались особой тонкостью, но тактика в общем и целом себя оправдывала. На праймериз Галвинг неизменно с огромным перевесом получал голоса рабочего класса. Грейс побеждал в богатых пригородах и в университетских городках. В национальном масштабе Грейс завоевал оба побережья. Галвинг захватил фермерские и бывшие промышленные районы Юга и Среднего Запада, особенно те, где веками жили потомки шотландцев и ирландцев. В Коннектикуте Грейс побеждал в городах, заселенных англичанами в XVII веке. Галвинг победил в городах, заселенных иммигрантами два столетия спустя. Этим линиям разграничения были уже сотни лет, но они продолжали играть роль в голосовании. Методы ведения кампаний, казалось, вообще не имели значения. С неумолимостью рока все решала демография. В штатах с преобладанием рабочего класса побеждал Галвинг. В штатах, где преобладал образованный класс, побеждал Грейс.