Общественные блага, перераспределение и поиск ренты

Учебники по классической экономической теории объясняли монополии с помощью диаграммы, представленной на рис. 9.1. Существует конкурентная цена, а монополия повышает цену до монопольной цены, указанной на рисунке. Традиционно заштрихованный треугольник А, С, В показывает излишек потребителя, теряемый людьми, которые приобрели некий продукт по предыдущей цене и не стали его покупать за более высокую цену. Прямоугольник между конкурентоспособной ценой и монопольной ценой D, Е, С, А изображает трансферт доходов от реализации от покупателей к монополисту. Классическая аргументация, встречающаяся в большинстве вводных учебников по экономике, гласит, что речь о социальных издержках здесь не идет, поскольку монополист является членом общества, и его выигрыш в точности соответствует потерям покупателей. Обычно мои студенты возражали против такой цепочки рассуждений, так как не любили монополистов. Я тоже испытываю неприязнь к монополистам и рад признаться, что теперь могу доказать, что данная цепочка рассуждений ошибочна, а монополия создает издержки для общества.

^{РИСУНОК 9.1. Обычная монополия}

Проблема заключается, конечно, в том, что колоссальные суммы денег, похоже, поступают людям, которые не сделали никаких инвестиций для их получения. Такое возможно, но обычно никто не ждет, что это произойдет в экономической деятельности. Прибыль, как правило, является результатом инвестиций: либо материальных инвестиций, либо интеллекта и трудолюбия. А где это отображено на рисунке? На первый взгляд кажется, что можно разбогатеть без каких-либо инвестиций вообще. Это представляется маловероятным. С публикацией моего первого объяснения возникли большие трудности: фактически моя статья была отклонена двумя ведущими журналами и одним изданием среднего уровня прежде, чем я нашел журнал более низкого уровня, который принял статью (Tullock 1967; Таллок 2004). Спустя несколько лет Энн Крюгер заново открыла эту идею в более ограниченном масштабе (Krueger 1974). Идея затем получила широкое распространение и теперь очень часто встречается в экономической литературе.

В моей первоначальной статье не говорилось о том, каким образом можно обнаружить поиск ренты в экономической статистике. Можно было объяснить, насколько масштабным было явление, но нельзя было привести фактическую статистику. В течение ряда лет меня волновала эта проблема, но, видимо, только меня одного. Казалось поразительным, что, скажем, тарифы на сталь могли приносить огромную прибыль металлургическим компаниям и их сотрудникам без каких-либо жертв с их стороны для получения этой привилегии. Но где были издержки?

Это был трудный вопрос, и на протяжении многих лет я не находил на него ответа. В течение большей части этого времени я жил в Вашингтоне, в центре крупнейшей в мире отрасли по поиску ренты. Сложная структура лоббирования в Вашингтоне хотя и была обширна, но не настолько, чтобы можно было объяснить общую стоимость создаваемых особых привилегий. Приведу свой излюбленный пример: я часто проезжал мимо здания лобби молочной промышленности. Это было здание значительных размеров, но вовсе не объясняло тех огромных сумм, что отбирались у потребителей молока, многие из которых – грудные младенцы, и передавались не слишком большому кругу весьма преуспевающих фермеров. Сахарная промышленность Флориды была еще более впечатляющей, но я никогда не видел их офисов.

Следует отметить и такой факт, что американские конгрессмены не могут брать неприкрытые взятки. Они живут далеко не бедно, но если бы они позволили себе «престижные расходы», скажем, один миллион долларов в год, то их оппонент на следующих выборах не преминул бы указать на это, и они бы лишились своего поста либо отправились в тюрьму. Это не означает, что они не извлекают материальной выгоды от деятельности лоббистов, но баснословно дорогие обеды, шикарные блондинки и отдых на Карибах очень далеки от того, сколько на самом деле стоят распределяемые ими блага. Это, конечно, выглядит так, будто особо влиятельным кругам нравятся фермеры, или сталелитейная промышленность, или, что сейчас еще интереснее, пожилые пенсионеры, получающие очень много по сравнению с довольно небольшими инвестициями. Такое возможно в экономике, но мы не ожидаем этого.