Общество как договор между сильными и слабыми. Очерки по экономике истории

Выработанный государством с течением времени способ решения оборонных проблем в форме территориального поглощения очага агрессии стал дополнительным к колонизации источником расширения территории. В результате увеличение территории, по существу, было основной характеристикой российской исторической динамики. Если воспользоваться терминологией Ключевского, верхневолжский период истории сменялся великорусским в результате расселения великорусской народности на большой территории на фоне порабощения и упадка других русских народностей. Затем последовал всероссийский период. Его содержанием стало объединение в единое государство всех русских народностей и возвращение приморских территорий, торговая эксплуатация которых вызвала когда-то расселение между ними славянского населения. Советский период, хотя и начался с территориальных потерь, все же продолжил ту же тенденцию, которая уже была реализована в форме распространения советского политического влияния на другие страны и подчинения этих стран в результате формирования социалистического лагеря.

Глава 3 Силовой потенциал и формы рационального поведения

Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость.

Н. Макиавелли

Рациональное поведение традиционно рассматривалось в отрыве от возможности рационального же применения силы. Это стало одним из выражений принятого в неоклассической теории допущения о совершенстве и однородности институциональной среды. Однако, подобно предпосылке о совершенстве и однородности естественной среды, данное допущение также нуждается в смягчении для расширения диапазона исторических явлений, которые могут анализироваться методами экономической науки.

Расширительное понимание «экономического человека»

Основу экономического анализа составляет предложенный Смитом принцип «экономического человека». Типичный член общества всегда действует в личных интересах. В то же время жесткие правовые рамки рыночной экономики – это та «необходимость», которая его «принуждает к добру». С самого зарождения экономической науки человеку приписывался своего рода «разумный» эгоизм – такая забота об индивидуальной выгоде, которая находилась бы в согласии с аналогичными «заботами» других людей. Приписываемая человеку индивидуальная рациональность, побуждающая его действовать в интересах общества, длительное время была основополагающим принципом экономической науки, заставлявшим ее игнорировать поведение эгоистов при отсутствии указанных правовых ограничений.

При изучении истории нетрудно заметить, что такие благотворные рамки для проявления человеческого эгоизма являются скорее исключением, чем правилом. И потому применение экономического метода к истории должно быть связано с расширительным пониманием ее основного принципа – принципа индивидуальной рациональности.

Такое расширительное понимание, не лишая принцип рациональности главенствующего положения в рамках экономического метода, допускает проявление этого свойства и в отсутствие жестких правовых рамок идеальной рыночной экономики, ставящих людей в равное положение. При наличии этих рамок эгоист может быть вынужден в поисках индивидуальной выгоды действовать созидательно и быть полезным для окружающих. Но вне правовых рамок он не преминет воспользоваться возможностями получения выгоды, проистекающими из применения силы. При таких условиях созидание будет уделом лишь относительно слабых рациональных агентов, тогда как более сильные будут употреблять свой эгоизм не для созидания с целью обмена, а для грабежа.

Условия, когда созидательная хозяйственная деятельность оказывается проклятием слабости, никак не могут стимулировать экономический прогресс. Люди при этом более всего стремятся обзавестись и наиболее дорожат силовым, а не экономическим потенциалом. Те же, кому не посчастливилось стать его обладателями, учитывая неизбежность перемещения результатов их труда к более счастливым их собратьям, не будут иметь основания заботиться о долгосрочном процветании своих хозяйств.