Общество как договор между сильными и слабыми. Очерки по экономике истории

Теорема Коуза – один из основных принципов современной экономики – предполагает взгляд на мир глазами Панглосса: наш мир – наилучший из возможных, поскольку, если есть возможность улучшения, будь то в экономической или политической сфере, она будет использована посредством добровольных сделок. Почему же тогда многие очевидные несовершенства мира сохраняются длительное время? Олсон отвечает, что помимо самовыполняющихся сделок, существуют сделки, требующие третьей стороны. Существует целая сфера жизни, связанная с грабежом, а не обменом, и несовершенство мира связано с несовершенной адаптацией к этой стороне. Сделкам всегда мешает альтернатива в виде грабежа [Olson, 2000].

«Экономический человек» может выступать в различных ипостасях, например, как человек «традиционный» и «современный»: первый заботится о сохранении своей жизни, а второй – о ее качестве, характер же этих «забот» зависит от «институциональных условий», определяющих доступность средств существования и возможность применения силы. Еще одна разновидность самовыражений «экономического человека» – при условии обладания силой он может выступать также в качестве бандита «кочующего» и «оседлого» [McGuire, Olson, 1996]. В полном соответствии с основной идеей дилеммы заключенного, бандит в этой модели ведет себя со своими жертвами в зависимости от ожидаемой длительности их отношений. Кочующий бандит извлекает полную выгоду из возможности краткосрочного грабежа, предоставляемой ему его силовым преимуществом над жертвой, которая, окажись сильнее она, повела бы себя точно так же по отношению к нему. Это хищник, действующий по принципам «войны всех против всех», поскольку не рассчитывает на будущие выгоды от текущего воздержания от насилия. Но если такие долгосрочные расчеты появляются, бандит становится оседлым. Его отношения с обираемыми приобретают характер сотрудничества. Контракт между бандитом и обираемыми молено рассматривать как момент перехода от дикого состояния «войны всех против всех» к организованному обществу, но с той оговоркой, что в отличие от рыночной идиллии традиционной экономической теории это сообщество неравных и потому иерархическое.

Итак, индивидуальная рациональность, неравенство силовых возможностей и долгосрочные выгоды сотрудничества – вот три кита, лежащие в основе любого общества в истории. Рациональность побуждает людей к грабежу – к соперничеству за раздел редких благ, но такой раздел возможен лишь при условии созидательной деятельности, которая не может совершаться без сотрудничества. Так, необходимость производства заставляет людей придавать своим отношениям контрактный характер, а неравенство в распределении силы между ними делает такие отношения иерархическими.

Силовой потенциал, таким образом, оказывается основным передаточным звеном между личным интересом и действиями «экономического человека». От сравнительной величины этого потенциала зависит, будет ли он искать личной выгоды в производстве или в распределении. Поскольку именно сфера распределения является уделом сильных и, значит, источником излишка сверх минимума средств существования, это предполагает доминирование стимулов распределительных над производительными, явную предпочтительность возможностей силовых перед хозяйственными в качестве направления развития «карьеры» рационального индивида.

Общества в истории – это системы долгосрочных отношений между людьми с различным силовым потенциалом. Потому любое общество – это контракт между неравными. Силовые ресурсы, подобно прочим ресурсам, подлежат накоплению, а также могут быть результатом грабежа – такого одностороннего применения силы, которое изменяет соотношение силовых потенциалов в пользу агрессора. Так может возникнуть эксплуататорское равновесие, проиллюстрированное с помощью табл. 3.2 и 3.3.

Таблица 3.2. Обычная дилемма заключенного

Таблица 3.3. Эксплуататорское равновесие

Числовой пример в табл. 3.2 иллюстрирует обычную дилемму сотрудничества и соперничества, разрешаемую в пользу последнего в случае отсутствия перспективы длительных отношений между игроками. Равновесие доминирующих стратегий достигается в результате выбора каждым наилучшей стратегии в плане максимизации ожидаемой индивидуальной полезности. В табл. 3.3 тот же пример представлен с небольшими изменениями в выигрышах в случае одностороннего вероломства, а именно «потерпевший», хотя и страдает от одностороннего соперничества второго игрока, все же потеряет больше, ответив тем же. Два обозначенных звездочками равновесия Нэша являются эксплуататорскими равновесиями в том отношении, что один из игроков получает выигрыш за счет другого без риска быть наказанным последним, поскольку в условиях равновесия у него не будет стимула в одностороннем порядке изменить свою стратегию.