Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри

– Массимо!

– Джой, cara! [20] – Массимо сгреб ее в объятия, затем отодвинулся на расстояние вытянутой руки. – Только посмотрите на эти розочки на щеках!

– Я шла пешком. Нужно было проветрить голову. На улице сегодня одиннадцать ниже нуля!

– Я заметил! Я не опоздал?

– Нисколько. Все собрались в конференц-зале. Позволь, я возьму твое пальто.

Массимо сбросил мягкое кашемировое пальто, размотал с шеи шелковый шарф. Тут же появился Антуан и забрал у Джой пальто с шарфом.

– Я сам, – сказал он быстро. – Buon giorno, Signore Fortinelli. Com’è andato il volo? [21]

– Bene, bene! Grazie mille! [22]

– Я не знала, что ты говоришь по-итальянски, – сказала Джой Антуану.

– Это один из моих скрытых талантов. Моя мать родом из Апулии.

Дейв Уилсон сидел в инвалидном кресле, но Престон Маккей и Алекс Уайлдер поднялись с мест и тепло приветствовали Массимо. Филип Карлтон, ведущий архитектор фирмы, должен был подойти позже, после другой важной встречи, а два других партнера, Адам Кельцер и Кэмерон Мартин, сидели по другую сторону стола для совещаний. Они помахали и слегка привстали, приветствуя вошедшего Массимо.

– Что скажете о нашей Джой? – зарокотал Престон. – Разве она не первоклассный работник?

Дейв Уилсон надулся, а на лице Алекса, как показалось Джой, отразилось нетерпение, если не скрытое раздражение.

– Просто нет слов! – отвечал Массимо. – Я бы посоветовал ей подумать, хорошо ли ей работается у вас, потому что я собираюсь ее умыкнуть! Считайте это предупреждением! – Он подмигнул Джой.

– Ну уж нет, – заявил Престон. – Мы сделаем все, чтобы она осталась с нами.

– Такие таланты на дороге не валяются, – продолжал Массимо. – Отличный профессиональный менеджер, наделенный добрым сердцем, настоящая редкость.

Глаза у него сияли, а Джой покачала головой, смущенная похвалами.

– Нет, мистер Фортинелли, она никуда не поедет, – сообщил Престон. – Потому что мы проголосовали за то, чтобы сделать ее партнером.

– Что? – Джой съежилась на своем стуле. Наверное, она ослышалась. Слово «партнер», которое произнес Престон, никак не могло относиться к ней.

– Вы меня слышали! И если хотите знать мое мнение, это нужно было сделать уже давно. Если бы не она, когда Дейв…

– Можно было отложить работу на пару месяцев, – угрюмо проговорил Дейв.

– Зачем? – спросил Престон. – Дожидаться, пока ты очухаешься после своей эскапады, которой пытался доказать всем, что в свои годы ты все еще подросток? Как бы не так. В «Апекс-груп» такие штуки не проходят. Хочешь свернуть себе шею, съезжая с горы, хочешь скатиться на сноуборде с Киллингтона – пожалуйста. Но дела компании не замрут на середине из-за того, что ты не в состоянии вернуться к работе. Вот еще!

Униженный и растерянный, Дейв залился краской. И остаток утра почти ничего не говорил.

– Спасибо, – прошептала Джой. – Даже не знаю, что сказать.

– Добро пожаловать, – тепло проговорил Кэмерон.

– С нетерпением ждем возможности поработать с вами, еще и еще! – прибавил Адам.

Алекс холодно кивнул. Дейв, казалось, готов кусать себе локти.

Престон сел и взял круассан с блюда, стоявшего посреди стола.

– Итак, Массимо, как идут дела? Расскажите.

– С удовольствием, – ответил Массимо и за следующие два часа выдал им полный отчет, рассказав о многочисленных субподрядчиках, за работой которых он наблюдает, и объяснив, почему выбрал именно их. Он ответил на вопросы, затем рассказал о сроках каждого этапа реконструкции, о результатах очередных технических осмотров и особенностях, которые необходимо учесть, приступая к реставрации надворных построек, которая была назначена на начало апреля. Снова ответил на вопросы, а потом был перерыв на обед.

Алекс ушел со второй половины совещания, посвященной в основном окончательной отделке интерьеров. Оставшиеся все вместе просмотрели портфолио, подготовленные тремя ведущими лондонскими студиями интерьерного дизайна. Хотя Джой беседовала с представителями всех студий, выбранных лично ею, она тоже первый раз увидела портфолио. Массимо забрал их, когда был в Лондоне, и привез с собой. Так что вторую половину дня они провели, рассматривая образцы тканей и наброски, графические и в цвете, на которых были изображены все самые живописные места поместья, оживленные присутствием туристов, отдыхающих семейств, невест и женихов в свадебных нарядах.

К концу дня определился очевидный фаворит, и если бы Джой спросили, почему она выбрала именно его портфолио, она ответила бы, что он особенно подкупил ее верно найденным дизайном люкса Барри.

Убранство номера было нисколько не похоже на все, что она себе представляла, и на то, что предлагали другие дизайнеры. Здесь не было изображений Питера и Венди, не было других героев или пейзажей из книги. Вместо того и детская, и смежная с нею комната для взрослых были выкрашены в цвета ночного неба и буквально усыпаны, и по стенам, и по потолку, тысячами сияющих звезд. Такие же звезды украшали тяжелые бархатные портьеры темно-синего цвета, и, когда гости лягут в постель, все лампы будут погашены, а занавески задернуты, комната окажется испещренной тысячами тысяч крохотных точек света – звездами, солнцами, лунами далеких галактик. Гостей приглашают не в историю Питера Пэна, рассказанную в книжке, а в мир, где могла бы произойти эта история, – в бескрайнюю и величественную панораму ночи.

Джой решила, что такое убранство одновременно сдержанное и ошеломляющее и полностью соответствует тому, что переживал и о чем писал Барри. Это способ почтить его память, не подражая ему, почтить прежде всего свойственное ему ощущение непреходящей тайны и волшебства бытия. И после небольшой дискуссии решение было принято. Люкс Барри будет переносить своих обитателей в место среди мерцающих звезд и планет.