Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри

Лили вернулась домой в четверг. Голова у нее была замотана марлевым тюрбаном, передвигалась она еле-еле, но она была жива, она медленно поправлялась, и она снова была дома. Джой приняла волевое решение отложить начало работ на две недели. Она никому не позволит колотить, громыхать и сверлить, пока Лили лежит в постели, пытаясь прийти в себя. Через пару недель, сказал доктор, она уже сможет вернуться в школу, но пока что ей необходима тишина и покой. Массимо даже обрадовался изменениям в графике – первые недели реконструкции Стэнвей-Хауса совпадали у него с двумя другими большими проектами, а теперь он спокойно доделает предыдущую работу, после чего полностью посвятит себя первому, самому важному, этапу реконструкции.

Джой почти все время думала об Иэне и Лили. Она проводила дни, пытаясь сосредоточиться на работе, которую требовалось завершить до возвращения в Нью-Йорк, но каждое утро надеялась, что Иэн постучит в ее дверь, предложит навестить Лили или же пригласит на кофе или бокал вина. Но он так и не пришел. Она видела, как приезжает и уезжает Лилия и еще одна женщина, вероятно сестра Иэна. Джой приносила сладости и фрукты, свежие цветы и журналы, подсовывала под дверь записки, предлагая посидеть с Лили, если Иэну нужен выходной, или почитать Лили, если ей наскучит телевизор, однако ответ, пусть и молчаливый, был красноречивым и ясным. Иэн не готов снова впустить ее в свою жизнь и жизнь Лили.

Со времени несчастного случая Джой не появлялась на пруду и не виделась с дамами. Наперекор здравому смыслу, Джой надеялась, что Лили поправится и захочет сходить с ней на пруд уже в субботу, в ее последний день в Англии, но этому вряд ли суждено случиться. Еще задолго до несчастья дамы задумали сюрприз для Лилии. Иэн с Лили тоже были приглашены, они собирались присутствовать, однако из-за событий последней недели о торжестве как-то забылось.

– Не лучше ли его перенести? – предложила Джой, когда Агги зашла к ней, чтобы напомнить. – Устроите праздник, когда Иэн с Лили смогут прийти.

– Никак нельзя. Подарок большой, и его доставят по расписанию.

– Что это?

– Я нема как могила.

Теперь, когда Джой вспоминала пруд, у нее перед глазами всплывали ужасные картины: безжизненное тело Лили, которая, словно Офелия, плавает в воде, Лили, которую кладут на носилки. От одной мысли снова пойти туда Джой делалось дурно. Боялась она и встречи с Лилией. Но сам пруд был таким чудесным, таким волшебным, вплоть до последнего трагического события. Она не хочет, чтобы в памяти пруд сохранился как место несчастного случая, она хочет помнить ту радость и счастье, какие испытала: восторг от купания в ледяной воде, легкость в голове от «какао по-русски» Галы, дружелюбную атмосферу дня рождения Мег, вязание и чаепития, споры и смех.

Она должна пойти туда, даже если ей придется встретиться с Лилией. И она должна пойти туда без Лили.