Общество Розы

Джемма не зовет остальных. Вместо этого она медленно вступает в проулок. Теперь мне четко видно ее: фиолетовые отметины замаскированы слоем пудры, темные волнистые волосы заплетены в длинную косу, свисающую с плеча. Капюшон накидки затеняет лицо. Девушка глядит вперед с настороженностью и постепенно приближается к тому месту, где сижу на корточках я.

Она останавливается буквально в футе от меня. Я почти слышу ее дыхание.

Джемма встряхивает головой, тихо улыбается сама себе и трет глаза. А я вспоминаю, как она ехала на коне в квалификационном заезде Турнира Бурь. Тогда я решила спасти ее.

У меня возникает внезапное желание приподнять покров невидимости. Представляю себе, как я встаю и зову ее по имени. Может быть, она посмотрит на меня испуганно, а потом заулыбается и скажет: «Аделина! Ты жива! Что ты здесь делаешь?» А потом, воображаю я, она бросится ко мне, возьмет за руки, поможет подняться. «Возвращайся к нам. Мы найдем, как использовать твои способности».

От этой мысли, от воспоминаний о прежней дружбе мне становится тепло, и щеки мои розовеют.

Что за фантазия! Если бы мне пришлось показаться ей, она бы отшатнулась. А смущение на ее лице сменилось бы страхом. Она бы убежала к своим приятелям, и они все вместе погнались бы за мной. Мы с ней больше не друзья. Такова реальность, и от этого меня изнутри заливает волной мрака. Бессмысленная болтовня шепотков подталкивает напасть на Джемму. При желании я могла бы убить ее прямо сейчас. Разве не отдала я с легкостью приказ расправиться с инквизиторами на корабле? Мне неизвестно, что на уме у волка, который преследует оленя, но, кажется, ощущение должно быть похожим на это: извращенная радость при виде ослабевшего от ран существа, которое в страхе бьется у твоих ног, и сознание того, что в этот миг ты можешь лишить его жизни или даровать ему милость. В этот момент ты бог.

Итак, я остаюсь на месте и, задержав дыхание, слежу за тем, как Джемма сворачивает за угол в переулке. Мне хочется и поговорить с ней, и как-то задеть ее, я зависла между светом и тьмой.

Проходит мгновение, и со стороны гавани раздается тревожный звук рога. Обе мы – и я, и Джемма – вздрагиваем и отрываемся от своих мыслей. Джемма чуть подскакивает, потом резко оборачивается в сторону причалов.

– Что это было? – бормочет она.

Рог трубит снова. Это инквизиция. Они обнаружили тела солдат на нашем корабле у причала и отправились обследовать дрейфующее в отдалении судно. Им известно, что я здесь. Почему-то эта мысль вызывает у меня легкую усмешку.

Когда раздается третий сигнал рога, Джемма поворачивается ко мне спиной и торопливо выходит из проулка на улицу, с которой свернула сюда. После ее ухода я не сразу двигаюсь с места. Только когда с балкона вниз спрыгивает Маджиано и приземляется рядом со мной, я медленно сворачиваю свою иллюзию. С другой стороны узкого проулка к нам двигаются Виолетта и Сержио.

– Надеюсь, ты слышала все то же, что и я, – шепчет Маджиано, помогая мне подняться.

Напряжение от столь долгого удержания иллюзии сказывается, и у меня такое чувство, что я могу проспать несколько дней. Меня качает.

– Эй, – тихо говорит Маджиано. У него теплое дыхание. – Держись-ка. – Он бросает взгляд на Сержио. – Похоже, охота на Белую Волчицу началась, верно? Что ж, давайте сделаем ее нелегкой для инквизиции.

Вдруг я обнаруживаю, что цепляюсь за рубашку Маджиано и продолжаю ощущать мерцающее присутствие в мире Джеммы: она то здесь, то ее нет, полупрозрачная, едва опознаваемая, как будто тень отстала от нее и не поспевает за ней. Идеи бурлят в моей голове и постепенно собираются воедино.

– Нам нужно добраться до Эстенции, – шепчу я в ответ, – пока Общество Кинжала не начало действовать.

Аделина Амотеру

Преданность. Любовь. Знание. Упорство. Жертвенность. Добродетель.

Шесть столпов Тамуры

Я слишком долго держала над собой покров невидимости и совершенно вымотана. Меня почти доносят до окраин Кампаньи, а инквизиция тем временем заполоняет улицы. Наконец мы устраиваем лагерь, немного углубившись в окружающий город лес. Тут Виолетта расстегивает наши накидки и сворачивает их, чтобы сделать для меня подушку, потом распоряжается, чтобы сходили к ближайшему ручью и намочили полотенца, которые заботливо кладет мне на лоб. Я лежу спокойно, радуясь, что могу позволить ей суетиться вокруг меня. Сержио берет на себя охрану лагеря. Маджиано подсчитывает наше золото и складывает монеты в аккуратные стопочки. Лютня заброшена за спину, но он все равно постукивает пальцами по земле, будто перебирает струны.