Общество с ограниченной ответственностью

– Неа, а почему слез-то?

– Так здесь ведь до революции женский монастырь был, и вот молодые монахини, чтоб скрыть прегрешения, топили в пруду своих новорожденных детей. Поэтому и вода там такая прозрачная: от детских слез.

Макс от души рассмеялся. Таша так серьезно это говорила.

– Ты не веришь? – жена смотрела на него испуганно во все глаза.

– Да нет, конечно, байки это все.

– А почему вода тогда такая прозрачная?

– Да не знаю, может, родник какой-нибудь внизу бьет. А как бы они живот-то скрыли друг от друга?

– Так они ж в рясе всегда, под ней не видно.

– А еще местные говорят, что церковь бомбежкой разрушили, типа бомба в нее попала и все такое, а здесь и войны-то не было. Не верь никому, Наташ, брехня все это.

– А я верю, я очень-очень верю, – как-то по-детски сказала Наташа и прижалась к нему. – Это ж как надо любить человека, чтоб на такой грех пойти, знать, что нельзя, и пойти.

Максима просто накрыла волна нежности. «Какая она все-таки наивная у меня, простодушная».

Он ласково обнял ее и поцеловал в макушку.

– Веришь в любовь?

Таша активно закивала, уткнувшись ему в грудь.

– Я верю, ага, очень-преочень верю.

– Какая ты у меня доверчивая, Ташуль. – Макс опять поцеловал ее.

– Я тебя очень люблю, Максим. Ты меня прости, пожалуйста, – вдруг сказала она неожиданно и всхлипнула, – я плохая была, ругалась.

– Да за что прощать-то, Наташ?

– Олега твоего ругала, ты прости, он же друг твой, я больше так не буду.

Она слегка отстранилась и посмотрела снизу вверх на него испуганными глазами.

У нее периодически случались приступы нежности. Она могла даже заплакать, но быстро успокаивалась. Гормоны, наверное. Черт его знает, как у женщин организм устроен.

– Ладно, прощаю, – Макс улыбнулся, – берем, значит, миллионы-то Олега?

– Как скажешь, – она опять уткнулась ему в грудь. Такая покорная.

– Нам надо съездить в город, договор подписать.

– Сейчас прямо?

– Ну да, сейчас. Они покушают и стартуем.

– Ой, а ты ведь не поел у меня, голодный! – Наташа всплеснула руками и закачала головой. – Вот я дура, отвлекла тебя, поешь быстренько, подождут они, ничего страшного.

Неожиданно сзади у ресторана взревели форсированные двигатели мощных джипов: народ насытился и рвался в город.

Тут же у Макса зазвенел телефон, он отстранился и взял трубку.

– Макс, ну ты где? – раздраженно закричал Олег. – По коням. Стартуем уже.

– Да бегу. – Макс опять поцеловал жену и быстрым шагом пошел обратно.

– Ой, Максим, куда ж ты голодный, – Наташа побежала следом, – давай я тебе с собой положу, в дороге покушаешь.

– Да перекушу я где-нибудь, Ташуль, некогда, завтра вечером отметим это дело, готовь праздничный ужин! – Он засмеялся, остановился на мгновение и ласково поцеловал жену в макушку. – Ну все, побежал? Или давай еще куда-нибудь тебя поцелую?

– Ну вот еще, телячьи нежности, беги уже, ждут тебя. – Наташа опять превращалась в сварливую жену-хозяйку.

Полет к солнцу

Олег с Максом на бешеной скорости летели по встречке с дальним светом и включенной аварийкой. Чтоб не благодарить каждый раз прижимающиеся к обочине машины, аварийка не выключалась. А дальний свет должен был предупредить чуть раньше летящие им в лоб машины об опасности. Олег слегка задержался из-за Макса и теперь, пустившись в погоню, изо всех сил пытался настигнуть Степаныча и Славу с Лерой. Они уже маячили впереди на границе зоны видимости. Но летящая в лоб фура заставила бэху прижаться вправо и втиснуться между легковушкой и автобусом. Как только встречный грузовик пролетел мимо, Олег тут же выскочил через две сплошные на встречку и погнал. Макс вцепился в сиденье: у него родители погибли в автокатастрофе и повторить их судьбу он очень не хотел.

Олег на огромной скорости обогнал всю вереницу машин, а заодно и Степаныча с Лерой. Когда он наконец вернулся в свой ряд, перед ними вообще никого не было. Открылся оперативный простор, и Олег еще поддал газку.

– Ну ты и носишься, конечно, Олеж, страшно ездить-то с тобой, – Макс беспокойно ерзал на сиденье.

– Да перестань, я аккуратно, соблюдаю все правила дорожного движения.

– Ага! Ты ведь не можешь пересекать двойную сплошную.

– А я смог, прикинь! – Олег от души рассмеялся. – Да не парься ты, доедем в лучшем виде. Завтра будем богаты, Макс. Не, ну Слава-то, а? Надо ж быть таким ссыклом. Ну дал бы мне в ответку. Нет, за юбку спрятался, смотреть противно, да?

Но Максим не реагировал, молча повернулся к окну.

– Чего, интересно, он сейчас Лере в уши льет, а? Чирикает, наверное, что типа я плохой, а он д’Артаньян, а? Как считаешь?

Но Макс упорно молчал.

– Ты со мной не разговариваешь, что ли?

– Да почему? Нет, разговариваю. Не знаю я, что он ей говорит, и даже не догадываюсь.

* * *

– Козлы, блин, нос сломали, а я тебя предупреждал, Лер, я тебе говорил, что они невменяемые. Конечно, ты в ресторане отсиделась, с тебя как с гуся вода, а мне опять все разруливай. Удобно ты у нас устроилась, как я погляжу.

– Заткнись, – Лера стукнула по рулю, – замолчи, пожалуйста.

Но Слава не мог замолчать. Скандал вспыхнул, как огонь после бензина.