Общество с ограниченной ответственностью

– Сдаюсь, мужики.

– Ну вот и хорошо, – волчара улыбнулся, шагнул вперед и попытался положить руку на плечо.

Олег мгновенно плеснул ему в лицо кофе и, как кошка, прыгнул вправо, пошел на прорыв.

Вечерняя зорька

Саша сидел за огромным дубовым столом под открытым небом, в печи горел огонь, и пахло дымком. Рядом сидел Гарик и с кем-то переписывался по телефону. На противоположной стороне стола через артиллерию бутылок и еды сидел Иван. Он выпил больше всех, но держался. Практически не разговаривал. Зато дядя Миша болтал без умолку и рассказывал о жизни. Они часа три назад вернулись с охоты, убили еще какую-то птицу вроде куропатки, но бросили ее там в поле, она им была не нужна. Складывалось впечатление, что они убивали просто так, из желания убивать.

Дядя Миша рассказывал интересно, и Саша узнал много нового. Например, он с удивлением узнал, что дядя Миша все-таки разбирается в сельском хозяйстве, купил диплом о высшем образовании в сельхозинституте. Короче, переквалифицировался из бандитов в агрономы. А также, оказывается, его подстрелили два года назад и здоровье уже не то.

– Черт меня дернул туда поехать, – сокрушался дядя Миша после третьего стакана.

Саша понял, что была какая-то сходка: то ли день рождения, то ли похороны, то ли свадьба. Вроде у какого-то батюшки, правда батюшку они называли Леха-кувалда. Он и священником стал, чтобы грехи замолить, так Саша понял.

– У него их знаешь сколько, о-о-о-ой! – сокрушался Гарик. – На десять жизней хватит.

К нему приехал какой-то бандит из прошлого, который кинул дядю Мишу и свалил за границу.

Это было давно, но дядя Миша все никак не мог забыть. И очень хотел с ним встретиться.

– Не достанешь ведь его, гада, за границей, а тут такой случай! – дядя Миша рассказывал, как бы оправдываясь.

– Говорят, он там, за бугром, гринписовцем стал, топит за то, чтобы акулы морских котиков не жрали! Переживает за это сильно! – вставил свои пять копеек Гарик.

– Да он сам как акула, кого хочешь сожрет!

Дядя Миша подстраховался и взял с собой лучшего друга, который, правда, от дел отошел и был вроде как на пенсии.

– Говорят, он книжки пишет, – опять проявил осведомленность Гарик.

– Да вроде да, пишет, я тоже слышал, – подтвердил эту невероятную теорию дядя Миша.

– Я думал, он писать-то не умеет.

– Так научился, наверное, под старость лет.

В общем, как бы там ни было, бандит всегда остается бандитом, даже если он, блин, на пенсии. Неформальная встреча новоиспеченных агрономов, писателей, экологов и священнослужителей закончилась жесточайшей перестрелкой. Дядя Миша прямиком с вечеринки заехал в больничку с огнестрелом. Повезло еще, что остался жив, но здоровье пошатнулось.

– Пойду я, наверное, спать, завтра день тяжелый, заболтался я тут с вами. – Дядя Миша сладко зевнул и поднялся.

– Давай, Миш, спи спокойно, – Гарик кивнул.

Фраза резанула слух, но дядя Миша не обиделся.

– Стареет, – философски заметил Гарик, когда дядя Миша скрылся в домике, – надо бы поберечь его.

– Чего его беречь? Ему уж собираться пора, на том свете прогулы ставят! – Ваня посмотрел на Сашу злым осоловелым взглядом. Таким Ваню он еще не видел. – Верно я говорю, Сашок?

Саша напрягся и смущенно кивнул.

Вообще, когда Саша впервые после долгой разлуки встретил Гарика с Ваней у дяди Миши на ферме, то был приятно удивлен. Гарик прямо бросился к нему с раскрытыми объятиями.

– Сашок, братишка, ты ли это?!

– Я! – Саша сдержанно улыбнулся.

– Это ты?! Ох красавчик! Смотри, какой вымахал, румяный, как пирожок, – Гарик неожиданно обратился к Ване и одновременно обнял Сашу, рванул вверх и стал трясти, как погремушку. Саша сдержанно покрякивал. – Ух какой тяжелый, как плита бетонная! – Гарик пытался подбрасывать Сашу, но не хватало сил.

Вообще странно, что Саша вызвал в нем такую бурю эмоций. Или это было наигранно?

Наконец Гарик опустил Сашу на землю и отошел метра на два от него. По-птичьи склонил голову набок, любуясь.

– Ох Сашок, ох красавчик, богатырь! Помнишь Сашку-то, Вань?

Иван сдержанно кивнул.

Не помнит ведь ни фига, догадался Саша.

Тем временем Гарик сложил козу и, шевеля пальцами, стал медленно подносить руку к лицу Саши, словно он был не взрослым мужчиной, а трехмесячным ребенком в коляске.

– Буга-буга-буга-га, гу-га гу-га гу-га-га, ляськи-масяськи, тпру-у-у-у, – неожиданно заговорил с ним Гарик. Видимо, в своих воспоминаниях-фантазиях он сильно отмотал назад и представил Сашу грудным ребенком. – Помнишь, как дядя тебе погремуху подарил?

– Гарик, ты чего, я ж в школе учился, когда мы познакомились!

– Да?

– Ага.

– А, ну да, точно! Помню, маленький был, сопливый, глаза еще такие глупые у тебя были, как у коровы.

Саша скривился: жалко, конечно, что Гарик запомнил его именно таким. Себя в детстве он ощущал иначе.

– Сашок, братишка, – Гарик опять схватил Сашу в объятия, оторвал от земли и с минуту тряс.

Потом поставил. Стукнул по плечу и улыбнулся.

– Ну ты давай, не пропадай, теперь будем часто видеться.