«В клинических картинах шизофрении, – говорит Габель, – упадок диалектики целостности (и в конце концов ее разложение) и упадок диалектики становления (с кататонией как крайней формой его проявления) вполне соответствуют друг другу». Зрительское сознание – узник уплощенной вселенной, ограниченной экраном
спектакля, за который была вынесена его собственная жизнь, теперь знает только фиктивных собеседников, которые рассказывают ему исключительно о своем товаре и о политике их товара. На всем своем протяжении спектакль является его «зеркальным знаком». В нем инсценируется ложный выход из возведенного в принцип аутизма.219
Спектакль, т. е. стирание границ между «я» и миром, посредством деформации «я», одолеваемого присутствием-отсутствием мира, равным образом, есть стирание границ между истинным и ложным ввиду вытеснения всякой переживаемой истинности под реальным присутствием
ложности, которую обеспечивает организация мнимости. Тот, кто изо дня в день пассивно подчиняется участи отчуждаемого, тем самым доводится до безумия, которое иллюзорно реагирует на эту участь, прибегая к магическим техникам. Признание и потребление товаров находятся в самом центре этого псевдоответа на безответное сообщение. Потребность в подражании, испытываемая потребителем, является инфантильной потребностью, как раз и обусловленной всеми аспектами его фундаментальной экспроприации. Согласно терминам, которые Габель употребляет применительно к совершенно иному уровню патологии, «аномальная потребность выставления себя напоказ компенсирует здесь мучительное чувство – существования на обочине жизни».220
И если логика ложного сознания не может правдиво познать саму себя, то поиски критической истины о спектакле должны стать истинной критикой. Она должна вести практическую борьбу с непримиримыми врагами спектакля и соглашаться быть отсутствующей там, где отсутствуют они. Как раз законы господствующего мышления, исключительную точку зрения актуальности,
и признает абстрактная воля к непосредственной действенности, когда она бросается в компромиссы реформизма или в общее дело псевдореволюционных недобитков. Этим бред воспроизводится в той самой позиции, которая претендует на то, чтобы его побороть. Наоборот, критика, выходящая по ту сторону спектакля, должна уметь ждать.221
Избавиться от материальных оснований обращенной истины – вот в чем состоит самоосвобождение нашей эпохи. Эту «историческую миссию восстановления истины в мире» не могут выполнить ни изолированный индивид, ни подверженная манипуляциям атомизированная толпа, но единственно класс, способный стать разрушителем всех классов, приводя всякую власть к не отчуждающей форме осуществленной демократии, к Совету, в котором практическая теория контролирует сама себя и видит собственное действие. Только в нем индивиды «непосредственно связаны со всеобщей историей», только в нем диалог вооружает себя для того, чтобы преодолеть собственную ограниченность.
Комментарии к Обществу спектакля»
Памяти Жерара Лебовичи, убитого 5 марта 1984 года в результате заговора, оставшегося нераскрытым.
Насколько бы критическим ни могло оказаться положение и обстоятельства в которых вы очутились, никогда не отчаивайтесь, ведь как раз в том случае, когда нужно опасаться всего, – ничего не надо бояться: как раз тогда, когда вы окружены всеми видами опасностей, не стоит страшиться ни одной из них: как раз тогда, когда вы оказались безо всяких средств, необходимо рассчитывать на все средства; и как раз тогда, когда вас застали врасплох, необходимо привести в замешательство самого врага.
Сюнь Цзы. Искусство войныI