Общество усталости. Негативный опыт в эпоху чрезмерного позитива

В этой главе Бён-Чхоль Хан активно обращается к французского социологу Алену Эренбергу, упоминаемому в главе «По ту сторону дисциплинарного общества». Эренберг, написавший влиятельную книгу «Усталость от себя», различает меланхолию и депрессию количественно. Меланхолию, характерную скорее для эпохи дисциплинарного общества, пытаются популяризировать как депрессию, что, с точки зрения Эренберга, не вполне корректно. Меланхолия – нечто элитарное, она принадлежит одному человеку, а депрессия демократизирует эту исключительность. Тем самым депрессия представляет собой «меланхолию плюс равенство»[4]. Хан комментирует это так, что, например, скорбь характеризуется сильной либидинозной привязанностью к объекту, и меланхолия возникает тогда, когда субъект пережил утрату чего-либо. Поэтому меланхолия ориентирована на негативное отношение к отсутствующей вещи. В свою очередь депрессия беспредметна и ни на что не направлена, она отрезана от всех отношений и привязанностей. Позднесовременное эго направляет большую часть либидинозной энергии именно на себя, и избыток позитивности приводит его к депрессии. Так выгорание, наивысшая точка депрессии, представляет собой патологическое следствие добровольной самоэксплуатации.

Бён-Чхоль Хану импонирует психологический анализ Эренберга, но он отмечает, что такой подход лишен экономической и политической составляющей (хотя, стоит признать, взгляд Эренберга вполне социологический), поэтому Эренберг упускает из виду капиталистические отношения. Собственно, критика капитализма, характерная для дальнейшего творчества Хана[5], возникает только в этой, дополнительной главе. Так, общество достижений предполагает системное насилие, принимающее форму самоэксплуатации в психических заболеваниях субъекта-достижения. Хан здесь не называет насилие нейрональным, но именно оно имеется в виду. Тотальность капитала представляет собой подобное насилие, причем такое, на которое субъект-достижения согласен сам и потому он эксплуатирует себя до тех пор, пока не выгорит. В целом глава «Общество выгорания» носит отчетливый политико-философский оттенок, выделяясь на фоне остального текста. Здесь есть ссылки на Карла Шмитта и Джорджо Агамбена. Хан и здесь оспаривает Агамбена, но не ошибочность его интерпретаций, а его идею homo sacer (человека священного), списывая ее в утиль. В ситуации, когда субъект общества достижений помешан на здоровье, «homines sacri общества достижений отличаются от homines sacri общества суверенитета еще в одном отношении. Их вообще нельзя убивать. Их жизнь равна жизни нежити. Они слишком живы, чтобы умереть, и слишком мертвы, чтобы жить»[6].

Англоязычное издание и шестое немецкое, кроме дополнительной главы, различаются еще тем, что в немецком есть предисловие. Оно занимает ровно два небольших абзаца. И это текст, взятый из главы «Общества выгорания» англоязычного издания. Фактически в нем дан ответ на вопрос, почему из новейших версий «Общества усталости» выпала последняя глава. Бён-Чхоль Хан вспоминает миф о Прометее, который является прообразом субъекта общества достижений. Орел пожирает постоянно восстанавливающуюся печень Прометея, что символизирует ту самую самоэксплуатацию. И хотя Прометей страдает от бесконечной усталости, Хан вспоминает Кафку, сказавшего «устало закрылась рана», что намекает на целительную усталость. Так в новейшей версии логически связываются начало и конец книги: общество усталости не равно обществу выгорания. В обществе усталости можно спастись, выбрав подходящий вид усталости, предполагающий созерцания. Видимо, Хан передумал называть современный ему мир «Обществом выгорания». Или, возможно, он оставил потенцию думать так о себе англоязычным читателям. Кто знает, может быть, они выгорели куда больше, чем немцы или корейцы, у которых еще есть шанс открыть в себе потенциал ни-для-чего?

Александр Павлов, д. филос. н., профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник, руководитель сектора социальной философии Института философии РАН

Усталый Прометей. Предисловие к шестому изданию