Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

«Следует внимательно осмотреть палату. Необходимо изучить записи. Убийца, или причастный к убийству, должен быть где-то здесь, где-то рядом. Заказчиков в клинике я не найду, но вот исполнителей. Даже если они сами не убивали, то должны были впустить убийцу, провести его через весь корпус, затем, когда дело было сделано, выпустить, и тщательно прибраться за ним. Не удивлюсь, если окажется, что камеры, по какой-то неведомой причине, отключались на время. Тогда станет понятно, что в деле замешаны не только представители медперсонала, но и охранники комплекса».

У доктора зазвонил телефон, когда они проходили через дверь изолятора.

— Да? — гулко каркнул он. — Да, уже пришёл… Чего? А… Значится, давайте её сюда. Что? Сколько вкололи? Да вы с дуба рухнули? И она всё ещё… Вы там совсем, что ли?! Так, я спускаюсь.

Пикнув кнопкой отключения, Егор Ильич убрал телефон в карман: «Они там одурели… Десять миллиграмм ей вхерачили, остолопы! Извините, Алик Палыч, мне надо срочно отлучиться. Вы хотели бокс осмотреть? Можете пока что этим заняться».

Он выглянул из-за плеча следователя, и подозвал дежурную: «Вера Владимировна! Четвёрку откройте. Спасибо».

После этого, доктор покинул изолятор, а Дементьев прошёл в открытую дверь бокса Љ4.

— Тут ничего не трогали? — спросил он.

— Только постель заменили, — ответила дежурная, оставшаяся стоять на пороге. — Ну и полы помыли.

— Замечательно, — проворчал следователь.

— Вам что-нибудь нужно? Если нет, то я на место пойду. Дверь не буду закрывать.

— Ладно, — кивнул Алик, осматривая помещение.

Рисунки с жёлтыми орхидеями ещё не сняли со стен. Они остались, как последнее напоминание об Ольге Вершининой. Дементьев был очень наблюдательным человеком, но даже его цепкий взор не мог уловить никаких изменений, кроме перестеленной койки и подсохших разводов от половой тряпки. Все следы и улики благополучно убрали и подтёрли.

«Зачем же ей понадобилась брошка? Ради неё она была готова всё рассказать». Запустив руку во внутренний карман, Алик вынул полиэтиленовый пакетик с брошью, и осторожно вытряхнул ящерку на ладонь. «Ничего необычного. Брошь, как брошь. Видимо, просто, милая сердцу вещица. Память о ком-то из погибших: О Пантелееве, или Калабрине». В обоих глазах что-то кольнуло, словно в них ткнули тонюсенькими иголочками. Алик потёр их пальцами, поморгал немного, разгоняя пелену. Руку, державшую брошь, что-то защекотало. Серебристая побрякушка выскользнула из ладони. Он успел её ухватить, но она задёргалась и запищала: «Ой-ой! Только не за хвостик!»

Обескураженный Дементьев разжал пальцы. Ящерка шлёпнулась на пол и замерла, растопырив лапки. Она сменила цвет на ярко-зелёный, и теперь выглядела совершенно живой.

— Это что ещё за… — пробормотал следователь, продолжая тереть глаза.

Рептилия сидела возле его ног, и, задрав мордочку, смотрела на него снизу-вверх.

— Что ещё за дела? — Алик медленно присел на корточки. — Как это возможно?

На всякий случай он принюхался — не пахнет ли в помещении какими-нибудь подозрительными препаратами, способными вызвать галлюцинации. Ящерка наклонила головку и моргнула глазками-бусинками. Дементьев раскрыл пакетик одной рукой, а другой — попытался поднять живую брошку с пола. Не тут-то было. Юрко увернувшись от его пальцев, ящерица быстро-быстро побежала к выходу. Алик неуклюже метнулся за ней, но лишь прополз пару метров на четвереньках. На него вдруг напала жуткая тошнота. Мутнеющим взглядом он успел увидеть, как беглянка запрыгнула на порог и тут же скрылась в коридоре. Мужчина попытался подняться, но голова закружилась. Всё что он смог, так это сесть на полу, привалившись спиной к ножке кровати.

«Чем они меня отравили? Надо вызвать подмогу… Надо сообщить…» — скользкими кляксами расплывались мысли в его потяжелевшей голове. — «Не могу достать телефон. Руки не слушаются. Воздух? Что-то в воздухе? Что-то распылили? Не понимаю… Слабость. Головокружение. Галлюцинации. Тошнота. Резь в глазах. Что это за препарат? Возможно, циклодол. Надо выбираться отсюда».

Перевернувшись, Алик встал на колени, упершись локтями в кровать. Его сильно замутило, но он сдержался. Лишь закашлялся немного. Неожиданно, кашель помог ему немного избавиться от тошноты. Вращающееся пространство остановилось. Состояние улучшалось с каждой секундой, пока не восстановилось полностью.

— Что за напасть?

Он ещё немного отдышался, вытер пот со лба и присел на койку. В руке всё ещё был зажат пустой пакетик.

— Куда она делась? Может, под кровать упала?

Когда он наклонился, чтобы заглянуть под койку, в голову ударил прилив и она опять закружилась.

— Зараза…

В коридоре послышались приближающиеся шаги. Собравшись с силами, Алик вдохнул в грудь побольше воздуха, поправил ворот и поднялся, стараясь не демонстрировать своё неважнецкое состояние. На пороге появился доктор.

— Ну что, Алик Палыч, осмотрелись? — спросил он.

— Да, — ответил Алик.

— С Вами всё хорошо?

«Чёрт. Всё-таки заметил…»

— Всё в порядке, — кивнул Дементьев. — Здесь душновато. Проветрить бы.