Обсидиановое зеркало

– Потом ты отправилась сюда и заставила нас сочувствовать себе. Ты лгала и притворялась. И все это время хотела одного – украсть зеркало.

Слова Уортона жалили, как оса. Он отряхнул ладони и с искренним презрением посмотрел на Сару.

– Я не собиралась его красть, – возразила она.

– Тогда что?

– Защитить. От Януса. Чтобы он никогда не смог им завладеть.

Сара посмотрела на Гидеона. Он сидел, обхватив колени, при этом старался не касаться металлических частей скамьи, смотрел на огонь и очень внимательно слушал.

– Он с ним экспериментировал, – продолжила девушка, она явно не хотела, чтобы ее заподозрили во лжи. – Нам неизвестны подробности, но мы знаем, что у него получилось и он путешествовал во времени. Знаем, потому что… Из-за репликантов.

– Все это очень интересно, и все же… – перебил ее Уортон.

– Прошу вас, дослушайте, – с чувством проговорила Сара. – Это важно. Если ты путешествуешь во времени и допустишь ошибку… Если вернешься не в то время, то можешь оказаться там, где ты еще не родился. Понимаете? Тогда вас будет двое. Второго мы называем репликантом. Янус наверняка это делал, потому что у него есть несколько репликантов. Один из них здесь, прямо сейчас возле дома.

– И волк, – вставил Гидеон. – Не забывайте про волка.

– Янус их выращивает. Они чуют тех, кто путешествует во времени, – объяснила Сара.

Уортон нахмурился:

– Но снег…

– Снег ему не помеха, он его использует. Янус уже оборвал провода.

Ребекка тряхнула головой:

– Все это… Бред какой-то.

Сара резко повернулась в ее сторону и раздраженно бросила:

– А тебе-то что? Ты, вообще, что здесь делаешь?

Ребекка пожала плечами:

– Я пришла предупредить Джейка…

– О чем? – подозрительно спросила Сара. – О Янусе? Тогда как ты…

– Послушайте меня, – оборвал ее Уортон, – дом в безопасности. Пирс в любую минуту подключит электричество. Поверьте, сюда никто не сможет проникнуть…

Внезапный грохот заставил его умолкнуть.

Уортон посмотрел на Сару, и они, не сговариваясь, вдвоем выбежали в холодный коридор. Ворвавшись в холл, Уортон замер на месте. Парадная дверь была раскрыта нараспашку. Замок еще дымился. По черно-белым кафельным плиткам пола змеился снег.

– Он в доме, – пробормотала побледневшая Сара и обернулась к Уортону. – Идем на Тропу монахов. Быстрее, или нам конец.

Уортон встал у нее на пути:

– Ах да. Я туда пойду, но не ты. Боюсь, Сара, тебе нельзя приближаться к зеркалу, потому что не факт, что все, что ты нам рассказала, – правда.

Маскелайн услышал шум в темном доме. Он сгорбился и, чтобы хоть как-то согреться, пару долгих минут растирал руки и плечи. Потом приступил к осмотру: заглядывал в комнаты и тихо приближался к центру этого старинного дома, вдыхая запах мастики и лаванды.

Он знал, что зеркало здесь. Каким-то необъяснимым образом самыми кончиками нервов чувствовал его присутствие. Зеркало узнало его, а он, крадучись, двигался к нему. По переходам, по лестницам, по пустой Большой галерее.

Услышав грохот, Маскелайн замер под портретом давно умершего лорда Венна. Кто-то вломился в парадную дверь. Донеслись возбужденные голоса. Он взбежал по узкой винтовой лестнице.

Осторожно ступая, прошел по коридору и повернул за угол.

Там его уже ждал коротышка-азиат.

– Ну, наконец-то ты явился, – с довольной улыбкой сказал он.

Пирс был в перепачканном белом халате поверх ярко-красного жилета. Размер ноги у него был маленький, но стоял Пирс уверенно. Оружия не было видно, но Маскелайн знал, что оно ему и не нужно. Коротышка был не просто слугой.

– Ты меня знаешь? – удивился Маскелайн.

– Симмс писал о тебе в своем дневнике. Ты тот, у кого он украл зеркало. – Пирс держался непринужденно и шел дальше по коридору. – Ты попал в камеры видеонаблюдения. Знаю, ты уже не один месяц пытаешься сюда проникнуть. – Он повернулся к Маскелайну и с нескрываемым любопытством спросил: – Совершил путешествие, да? Прямиком из той ночи в опиумном притоне?

Любопытство. У него прямо глаза загорелись. Маскелайн понимал – это слабое место коротышки. Он опустил плечи и позволил себе не скрывать усталость:

– Я потерялся в этом времени и просто хочу вернуть зеркало. Мое зеркало.

На широком подоконнике стоял сине-белый глиняный кувшин. Маскелайн подумал, что он вполне подойдет. Затем быстрым движением вытащил из кармана стеклянный пистолет.

Пирс рассмеялся, как будто его вовсе и не застали врасплох:

– Этим мне не навредить. – Он подошел к Маскелайну так близко, что ствол пистолета уперся ему в грудь, и почти дружески объяснил: – Я не из тех, кого можно убить с помощью оружия.

– Догадался. – Маскелайн кивнул, а потом заговорил так быстро и бессвязно, будто произносил какое-то кельтское или латинское заклятье.

Слова путались, звучали то в одном порядке, то в другом, словно какая-то недоступная пониманию шарада.

У Пирса отвисла челюсть. Он посмотрел себе под ноги и растопырил тонкие, как паучьи лапки, руки.

Маскелайн шагнул в сторону и составил из пальцев оккультный знак.

Пирс превратился в мерцающий силуэт. Его рот кривился, но он не мог произнести ни звука.