Обсидиановый нож

Иван Кузьмич оглянулся. Он выглядел еще хуже Зернова — щеки совсем ввалились, лицо пожелтело, губы запеклись. Говорил он как будто с трудом. Делал неожиданные паузы между словами.

— Действие? М-да… Важнее результат действия…

— Пожалуйста, результат.

— Большой объем информации передается… М-да. Передается на любое расстояние. Вне времени. Например, Мыслящий. Вы знаете, что Мыслящий являет собой информацию, закрепленную на кристаллической основе. М-да, основе… Ничего более. Информация о состоянии мозговых связей. Что?

— Я слушаю, продолжайте.

— Но это все. Инвертор передает Мыслящих на любое расстояние. Вне времени.

— Что значит «вне времени»?

— М-да… Как бы это… — сказал Иван Кузьмич. — Вот… Предположим, вы посылаете сигнал на Луну. Ответ вы можете получить не ранее чем две секунды спустя. Это ясно?

— Конечно. Секунду занимает путь сигнала в одну сторону.

Учитель смотрел куда-то в середину инвертора.

— М-да, в одну сторону… К Венере это составит минуты, не помню, сколько. А инвертор дает ответ мгновенно.

— То есть на прохождение сигнала не затрачивается время?

— Если хотите — не затрачивается. Парадоксы времени! Они, знаете, вне логики.

— Так… А расстояние?

— Световые годы.

— Так зачем вам корабли?

Десантник надменно ответил:

— Корабли принадлежат Пути. Инвертор — творение Замкнутых. Путь его не получит.

— Напрасно загадываете, — сказал Зернов. — Каждое изобретение рано или поздно становится общим достоянием.

Десантник пожал плечами. В его жесте, кроме усталости и равнодушия, было предупреждение: вы тоже не получите эту машину. Ваша планета тоже населена отнюдь не ангелами… Зернов мысленно согласился с этим и грустно подумал, что вместе с неоценимой помощью Линия девять задал ему массу хлопот и поставил его перед проблемами, разрешать которые он не вправе. Формально он обязан заполучить инвертор и не задумываться — добро или зло он творит…

Помолчав, он спросил:

— Вы говорили, что при помощи инвертора вам удалось переправить Мыслящих двоих детей на базовую планету и что дети этого «пока не знают»! Как это получается?

Иван Кузьмич ответил не сразу. В инверторе послышалось стремительное стрекотание, щелканье, словно вдали дрались воробьи. Сооружение окуталось белым туманом, и по нему побежали знаки. Затем туман скрыл Ивана Кузьмича. Это продолжалось несколько секунд. Туман рассеялся. Иван Кузьмич проговорил как ни в чем не бывало:

— Попытаюсь ответить на ваш вопрос о детях. Помните доклад Быстрова? Он говорил о двух вариантах калькирования разумов? Что Путь практикует вариант, при котором уничтожается оригинал — мозговые связи?

Зернов уже привык к тому, что Линия девять знает все, что видел и слышал Благоволин до эпизода с мыльницей. Подтвердил:

— Так. Помню.

— Инвертор реализует более сложный вариант: калькирование без разрушения мозговых связей. Инвертор снимает дубликат разума. М-да. Дубликат, второй экземпляр. А первый простодушно резвится… Вот он. Извольте!

За забором, подпрыгивая в велосипедном седле, прокатил мальчишка — стриженный ежиком, крепенький, с решительным мужским подбородком. Через секунду промчалась девочка, скорее даже девушка, в майке и шортах и с густой, жесткой на вид копной черных волос.

— Извольте, — повторил Десантник. — Оба здесь. Резвятся.

— А дубликаты там?

— Как я имел честь разъяснить.

— Тогда я не понимаю. Вы говорили, что обязаны вернуть детей. Но там не дети, а дубликаты?

Линия девять поднял руку:

— Михаил Тихонович, мы чрезвычайно ценим сотрудничество с вами, я говорю от имени Замкнутых. Но кое в чем, я должен сказать и это, вы не можете нас понять. Вы отождествляете конкретную личность с конкретным телом, ее носителем, забывая, что личность есть информация, организованная определенным образом. Не только разум — личность целиком. Вдумайтесь: я послал в Космос дубликаты личностей, ничем не отличающиеся от оригиналов. Ничем! Они обладают полноценным разумом. Они осознают свое «я». Они живут в настоящем, обладают прошлым и мечтают о будущем. Создав их, мы выпустили в мир не дубликаты, а личности. После этого мы не имеем морального права бросить их на произвол судьбы. Их гибель будет такой же настоящей смертью, как ваша или моя. Более того, я не имею права и разлучить их с прошлым, которое им дорого. Я обязан вернуть их сюда — иначе они все равно погибнут. Зачахнут, как сосна, пересаженная в болото. Следовательно, я обязан вернуть их на Землю и объединить с личностями-оригиналами. Любой другой вариант будет убийством. Ну же, а с практической точки зрения… Они доставят сведения о Пути, которые весьма и весьма вам пригодятся. — Учитель усмехнулся. — Высокоморальное поведение всегда практично, таково мое скромное мнение. М-да. Есть надежда вернуть их в самом скором времени.

— Что же, буду рад убедиться, — сказал Зернов. — Раз мы заговорили о морали, как бы вы поступили с Мыслящими Десантников?

— Да как угодно, — сказал Иван Кузьмич. — Вы же их не приглашали на чашку чая. Меня Путь не интересует.

— А вы не ощущаете моральной ответственности за его действия?

— Ощущаю. Поэтому я с ним сражаюсь, м-да…