Обсидиановый нож

Вот почему они долго ходили. Машка последний раз видела Севку в теле бедняги Глора и совсем запуталась, пока Нурра втолковывал ей, что он не Севка, и так далее. Сейчас он слонялся по кабинету, то и дело принимаясь хохотать и выкрикивать: «У-уа, протрите мне иллюминаторы, погибаю!»

Между тем начался предстартовый отсчет времени. Уже прибыли на причалы швартовые команды. Буксировщик закрепили в кормовой нише корабля, и счастливчик Тафа принялся капризничать. Он гнусавил на весь Ближний Космос: «Одиннадцатый болт люфтит», то есть плохо затянут. Специалисту низшего класса Тафе хотелось покуражиться над господами из высших каст — сегодня его день. И он куражился. Вызвал своего второго пилота, командора Пути, и осведомился, успеет ли его предусмотрительность привыкнуть к пилотскому креслу… Этот дерзкий вопрос вернул Севку к действительности. Он Джал Восьмой и пока что командор Пути на этой проклятой планете. Он пробасил с неподдельным на сей раз добродушием:

— Не суетись, паренек… Я пилот не в первом поколении.

Однако по расписанию второму пилоту буксировщика надлежало вот-вот прибыть в корабль.

Он оторвал себя от Машки. Быстро, оглядываясь на бушующие экраны, объяснил положение. Первая возможность — выйти в открытый вестибюль причала и вызвать Учителя. Их ждут на Земле, и задача выполнена. Но есть вторая возможность — отправиться с кораблем к Холодному и совершить задуманное. Он объяснил, что именно.

Машка сказала, глядя на него непроницаемыми глазами Тачч:

— Я должна прослушать регламент заправки и подумать.

Нурра принялся восторженно чесаться и подвывать:

— Тафа? Мозгляк-то, у которого болты люфтят? Ты его пришиби, ар-роу!

— А после что?

— После отобьемся! Охрану побьем и на корабле смотаемся!

— Ну, понес, чурбан!.. Заправочная команда — больше двадцати семи душ. Всех побьешь? — буркнул командор Пути.

Он уже не стал объяснять, что Космическая Охрана имеет в виду попытки угона кораблей. На этот случай подняты «Раты». На экране планетного вещания как раз проходило звено стремительных ракет — странные гибриды стрелы с этажеркой, сопровождаемые длинными языками бесцветного пламени. «Раты» мчались над дневной стороной планеты, и оба Солнца играли на плоскостях «этажерок» — радиаторов сверхглубокого охлаждения. В эфире перекликались пилоты патрульных и спасательных кораблей, пищали сигналы маяков, переругивались дежурные команды со спутников. Кто-то вызывал «ракету его отважности Великого Десантника». Значит, Нуль оставил свою затянувшуюся вахту на маяке, желает принять посильное участие… Милости просим, дорогой, милости просим… В кабинет ворвался голос Первого ходового Диспетчера:

— Ваша предусмотрительность, второго пилота ждут в рубке через две девятых.

— Ну, что скажешь? — спросил командор у госпожи Тачч, избегая обращения по имени. — Нам пора.

Она подошла ближе — щеголеватая, подтянутая, придерживая лучемет на глянцевитой портупее.

— Я посмотрела регламент. Полагаю, надо идти на корабль и действовать сообразно обстановке. Наименее вызывающим и опасным методом. — Она усмехнулась. — А мы приготовим колючки…

— Приготовим, клянусь белыми молниями! — сказал Нурра.

Севка для успокоения совести возразил:

— А если нас не выпустят из корабля? Учитель предупреждал, что мы должны быть в невесомости и вне брони.

— Слушай, — сказала Машка, — ты чересчур вошел в роль. Оглянись. Кроме нас троих, здесь все — оловянные солдатики. Рабы. Кто из них посмеет усомниться в Великом Командоре?

— Ар-роу, кто? — подхватил Нурра.

— Ладно. Проверьте лучеметы, — сказал Севка.

И они пошли в корабль.

Отшагивая по коридорам и лестницам — в последний раз, как три дня назад по планете, — отшагивая, снисходительно салютуя, помахивая рукой в парадной командорской перчатке, Севка не оглядывался, не смотрел на Машку. Шел как плыл. Он был совершенно счастлив. Машка шла за ним — в двух шагах справа. Теперь ему все нипочем. Фокус у Холодного? Э, подумаешь… Он сделает свое дело чисто и мастерски. Непременно надо прощупать поворотливость корабля. Надо ощутить его своей рукой. Потом — установка оси буксировщика на оси корабля. Потом — регулировка ходовых экранов. Тонкая штука! Тафа гонял на буксировщике не один час и умеет учитывать неизбежные неточности экранов, гравиметров и прочего. Ну ладно. «Сработаем», — думал пилот Джал, влезая в скафандр, проверяя автоматы дыхания, отопления, охлаждения, подвеску лучемета, лобовую лампу и, конечно, пластинку с неском, угощающим хитрого курга. Пластинку — в карман скафандра… За двенадцать минут до старта его предусмотрительность переступил порог дока и очутился на корабле. Еще через минуту распахнулся люк буксировщика. Джал нырнул в горловину, и люк захлопнулся. Машка с Нуррой и Клагг остались снаружи — внутри корабля, но вне буксировочной ракеты. Они будут охранять люк вместо трех офицеров. Это устроил Клагг по приказу Джала.

Командор протиснулся на место второго пилота и потрепал Тафу по хилому плечу. Пилот осклабился и прогнусавил:

— Во, теперь будет порядок, вашусмотрительность!