Обский бассейн. Книга 5

Тут же по глазам резанул яркий свет. Не знаю, что увидел Коломников, но из темноты на меня глядела огромная нельма. Её голова была на уровне моей, хвост был в воде. От яркого света рыбина рванулась от меня, упала в воду, я от её удара свалился в лодку. На лету успел схватить верхнюю тетиву сети.

Когда пришёл в себя, ядрёный мат летел по реке. Я встал, вышел снова на покрытый льдом нос лодки, поднял сеть. Там зияла трёхметровая дыра от нижней до верхней тетивы.

– Жалко! Такая рыба ушла…

Было не до слушания Коломникова. Надо было спасать сети, тянуть их из взбесившейся реки, одновременно выбирая трёхкилограммовых лещей. Когда с сетями и рыбой было покончено, только тогда почувствовал я, как от холода онемели пальцы. С трудом подошёл к катеру. Привязал лодку Коломников.

– Иди, грейся.

Он завёл катер.

– Пошли назад, к сетям. Такую огромную рыбу упустил…

– Что мне было делать? Сам ведь мог утонуть.

– Лучше бы вообще ничего не делал. Бросил бы сеть, взял меня. Я бы точно не упустил.

– Ладно, что там… Ещё поймаем.

– Такую большую не поймаем. Таких больших размеров она была одна на всю реку. На Оби и то таких больших не ловят.

В Воронинской гавани большой волны не было. Встали в берег.

– Будем спать?

– Нет, Геннадий Евгеньевич, сначала сети проверим.

– Николай Иванович, может, подождём до утра?

– Нет, садись в лодку, я за вёсла.

– Как палец, ничего?

– Терпимо.

В пятьдесят пятой сети рыбы было немного, собрали. Руки опять замёрзли до боли. Зашли в катер, отогрелись. Вторая сеть от берега до середины реки ничего не поймала. Однако мне показалось, что середина зацепилась на дне. С трудом тащил. Сеть медленно поднималась. Иногда так бывает: коряга или бревно втягивало течением в сеть. Если серьёзный зацеп, приходилось резать. Здесь сеть тяжело, но шла. Наконец появилась голова огромной рыбы.

– Николай Иванович, рыба.

Коломников бросил вёсла, вскочил.

– Дай мне сеть. – Он завёл её вдоль лодки, закутал рыбу в сеть ещё сильнее и вместе с сетью ввалил в лодку.

В свете фонаря на нас смотрело чудище.

– Кто это?

– Наверное, толстолобик, смотри, голова какая большая.

– Что теперь?

– Иди ко мне, в лодку, выпутывать будем.

Рыба лежала пластом, не шевелилась. Мы её выпутали из сети. Коломников вытянул рыбу вдоль лодки, сел на неё, как на коня, взялся за вёсла.

– Проверяй сеть дальше.

Рыбина ожила. Пока я проверял сеть, Коломников, словно на коне, скакал на рыбине. Подошли к катеру, привязали лодку.

– Что с рыбиной делать будем? Оставим в лодке – выскочит.

– Утащим в трюм катера.

С трудом вытащили её на палубу катера. Мало что тяжёлая, так ещё скользкая от слизи. Уволокли, бросили в трюм. Зашли в тёплый трюм катера, включили свет.

– Николай Иванович, у тебя бинт весь в крови, давай перебинтую.

Попили горячего чаю и легли спать. Толстолобик до самого утра колотил хвостом в борта катера. Утром поделили пойманную рыбу.

– Как с этим поступим?

– Поделим напополам, вдоль.

Заехали ко мне домой, затащили рыбину в мешке на кухню.

Положили на стол.

– Давай так: охотничьим ножом разрежем вдоль спины от головы до хвоста, до рёбер, потом посмотрим.

– Может, сначала взвесим его?

– Давай, а как?

– У нас есть весы, на которых сами взвешиваемся. Я встану на них, а ты мне рыбу дашь, сам посмотришь. Мой вес вычтем.

– Давай.

Оказалось, весил толстолобик двадцать пять килограммов.

У хребта разрезали спину. Рёбра оказались в два пальца толщиной.

– Топор есть?

– Есть маленький.

– Тащи.

Когда осталась голова, Николай Иванович попросил ножовку. С её помощью рыбину и располовинили.

Коломников дома её нарубил на куски, наморозил и всю зиму пёк пироги. Я засолил в большую эмалированную кастрюлю. Оказалось так вкусно, что когда я принёс её под Новый год на работу, Целицо съел даже рёбра.

Первый судак Тюмени

Летом в субботу и воскресенье за редким исключением я был на рыбалке. В основном ночами сплавлялся один. Редко кому это нравилось – всю ночь не спать, а плыть по реке с сетью. И не всегда была хорошая погода. В этот раз со мной согласился порыбачить водитель моего персонального автомобиля.

Немец по национальности, он родился в Тюмени и жил здесь. Считал себя местным, разбирался в большинстве приёмов рыбалки, за исключением сетей, и тем более сплавом. Мои рассказы заинтересовали его, и он решился пойти со мной.

Под вечер мы приехали на лодочную станцию, закрепили на лодке видавший виды лодочный мотор «Вихрь», собрали необходимые принадлежности и отправились вверх по течению реки в район Каменки.

На место прибыли уже затемно. Я достал сеть в мешке, крестовину, поднялся на нос лодки, привязал к крестовине сеть, бросил в воду около левого берега. Водитель плавно грёб вёслами к противоположному берегу. Сеть вытянулась поперёк реки. Я фонариком посветил на поплавки, они стояли, словно солдаты в строю.

Вода была спокойная, погода стояла тихая и тёплая. Я держал сеть за поводок, лодка по течению шла вдоль берега. На крестовине стоял маленький фонарик, можно было наблюдать, как он двигается относительно берега.