Читаем Обстановочка (сборник) полностью

Обстановочка (сборник)

Окруженный кучей бланков,Пожилой конторщик БанковМрачно курит и коситсяНа соседний страшный стол.На занятиях вечернихОн вчера к девице Керних,Как всегда, пошел за справкойО варшавских накладныхИ, склонясь к ее затылку,Неожиданно и пылкоПод лихие завитушкиВдруг ее поцеловал.Комбинируя событья,Дева Керних с вялой прытьюКое-как облобызалаГалстук, баки и усы.Не нашелся бедный Банков,Отошел к охапкам бланковИ, куря, сводил балансыДо ухода, как немой.

2. «Ах, вчера не сладко было!..»

Ах, вчера не сладко было!Но сегодня как могилаМрачен Банков и коситсяНа соседний страшный стол.Но спокойна дева Керних:На занятиях вечернихПод лихие завитушкиНе ее ль он целовал?Подошла как по наитьюИ, муссируя событье,Села рядом и солидноЗашептала не спеша:«Мой оклад полсотни в месяц,Ваш оклад полсотни в месяц, —На сто в месяц в ПетербургеМожно очень мило жить.Наградные и прибавки,Я считаю, на булавки,На Народный дом и пиво,На прислугу и табак».Улыбнулся мрачный Банков —На одном из старых бланковБыстро свел бюджет их общийИ невесту ущипнул.Так Петр Банков с Кларой КернихНа занятиях вечерних,Экономией прельстившись,Обручились в добрый час.

3. «Проползло четыре года…»

Проползло четыре года.Три у Банковых уродаРодилось за это времяНеизвестно для чего.Недоношенный четвертыйСтал добычею аборта,Так как муж прибавки новойК Рождеству не получил.Время шло. В углу гостинойЗавелось уже пьяниноИ в большом недоуменьеМирно спало под ключом.На стенах висел сам Банков,Достоевский и испанка.Две искусственные пальмыСкучно сохли по углам.Сотни лиц различной мастиНазывали это счастьем…Сотни с завистью открытойПовторяли это вслух!Это ново? Так же ново,Как фамилия Попова,Как холера и проказа,Как чума и плач детей.Для чего же повесть этуРассказал ты снова свету?Оттого лишь, что на светеНет страшнее ничего…

<1913>

Ошибка

Это было в провинции, в страшной глуши.Я имел для душиДантистку с телом белее известки и мела,А для тела —Модистку с удивительно нежной душой.Десять лет пролетело.Теперь я большой…Так мне горько и стыдноИ жестоко обидно:Ах, зачем прозевал я в дантисткеПрекрасное тело,А в модисткеУдивительно нежную душу!Так всегда:Десять лет надо скучно прожить,Чтоб понять иногда,Что водой можно жажду свою утолить,А прекрасные розы – для носа.О, я продал бы книги свои и жилет(Весною они не нужны)И под свежим дыханьем весныКупил бы билетИ поехал в провинцию, в страшную глушь…Но, увы!Ехидный рассудок уверенно каркает: «Чушь!Не спеши —У дантистки твоей,У модистки твоейНет ни тела уже, ни души».

<1910>