Обстоятельства речи. Коммерсантъ-Weekend, 2007–2022

Всеобщим воодушевлением попыталось воспользоваться общество Маттачине, призвавшее гомосексуалов объединиться под их крылом, чтобы единым фронтом отстаивать равные права. Но после «Стоунволла» их робкая «гомофильная» тактика и благочестивые пикеты больше не вызывали энтузиазма: вместо того чтобы скромно просить американское общество признать за гомосексуалами хоть какие-нибудь права, геи отныне требовали всех обеспеченных Конституцией прав. Пока члены общества Маттачине осуждали протестующих («Кидая камни в окна, двери не откроешь»), опасаясь, как бы новые геи-радикалы, поддерживающие кто Фиделя Кастро, кто «Черных пантер», не вызвали волну агрессии со стороны гомофобов, стремительно появлялись новые общества.

По аналогии с Национальным фронтом освобождения Южного Вьетнама возник Фронт освобождения геев, затем «Лавандовая угроза», Альянс гей-активистов, «Уличные трансвеститы-революционеры» — всего через год подобных обществ было уже больше тысячи. Они высаживали деревья в парке, который вырубили из-за того, что там собирались геи, организовывали дискотеки для гомосексуалов, митинговали у полицейских участков после очередных рейдов, осаждали редакции газет, отказывавшихся печатать слово «gay» (The Village Voice в итоге изменила свою политику), устраивали протестные акции во время выступлений мэра, искали жилье для бездомных геев, писали письма протеста в Американскую ассоциацию психиатров (спустя четыре года после Стоунволлских бунтов, в 1973 году, Ассоциация психиатров исключила гомосексуальность из перечня заболеваний), выпускали собственные газеты, пикетировали загсы.

Рейды и аресты продолжались, геев по-прежнему дискриминировали на работе, избивали и убивали, но из разрозненных гей-групп постепенно складывалась новая политическая сила. По-видимому, это ощущали не только геи, во всяком случае вскоре после «Стоунволла» федеральный прокурор США Томас Форан с горечью признал: «Мы проиграли наших детей сраной революции педиков».

О революции, впрочем, речи не шло: как часто бывает, на смену единству быстро пришла фракционность, на смену всеобщей эйфории — неспособность договориться друг с другом. Геи-марксисты спорили с чернокожими лесбиянками, геи-радикалы, поддерживающие «Черных пантер», — с трансгендерами. С трудом объединить их удалось лишь ради того, чтобы отметить годовщину Стоунволлских бунтов.

Парад

Отпраздновать годовщину Стоунволлского восстания придумал человек, ненавидевший «Стоунволл». Крейг Родвелл, несостоявшийся богослов и танцор балета и бывший любовник Харви Милка, не меньше полиции хотел закрытия мафиозных баров вроде «Стоунволла», которые наживались на том, что гомосексуалам больше некуда было пойти. Разбавленный дешевый алкоголь, антисанитария, отсутствие пожарных выходов, бездомные подростки, которых мафиози заставляют заниматься проституцией, и шантажисты, доводящие гомосексуалов до самоубийства, — всему этому Родвелл мечтал положить конец на протяжении тех многих лет, что состоял в обществе Маттачине. И все же, когда в ночь на 28 июня в «Стоунволле» начались беспорядки, он одним из первых прибыл на место и начал обзванивать редакции газет. Вид отказывающихся лезть в автозак гомосексуалов произвел на Родвелла неизгладимое впечатление — это он первым крикнул: «Gay power!» В течение следующих дней его мысли были заняты одним: он пытался придумать новую акцию, которая стала бы продолжением «Стоунволла».

4 июля вместе с несколькими десятками гей-активистов со всей страны Родвелл отправился в Филадельфию пикетировать здание, в котором была подписана Конституция США. Общество Маттачине уже в пятый раз устраивало здесь пикет, желая напомнить американцам об ущемлении прав геев. Как и в предыдущие разы, мероприятие предполагалось тихое: организаторы заранее договорились не одеваться вызывающе и не вести себя провокационно. Когда две лесбиянки взялись за руки, один из организаторов немедленно их разнял, но это внезапно вызвало несогласие: Родвелл предложил всей нью-йоркской делегации провести остаток пикета, взявшись за руки.

Этот инцидент навел его на мысль устроить марш, на котором гомосексуалы смогут спокойно держаться за руки. Марш он предложил провести в Нью-Йорке — в годовщину «спонтанной демонстрации гомосексуалов 28 июня 1969 года». Чтобы избавиться от ассоциаций с мафией, «Стоунволл» (к этому моменту уже закрытый) решили не упоминать — акция была названа «День освобождения Кристофер-стрит». Марш — от Кристофер-стрит до Центрального парка — должен был завершиться митингом. Главным слоганом выбрали «Скажем громко: „Мы гордимся тем, что мы геи“». Особенного энтузиазма идея Родвелла среди геев не вызвала, но марш решено было все-таки устроить.